Тео. Теодор. Мистер Нотт
Шрифт:
Впрочем, когда он узрел дверь в конце этой лестницы, его настроение ухудшилось. Сразу вспомнилось, как вспышкой в голове он хотел убить директора, как источника всех проблем. Мысль тогда была абсурдна, не менее абсурдной она казалась и сейчас.
Тео постучал, и дверь открылась вовнутрь сама собой. Портреты на стенах, трепетавшие в тот злополучный вечер, спали крепким сном. Кто-то из прошлых директоров дремал, кто-то, конечно, бодрствовал, но их были единицы.
— Теодор! — навстречу Нотту шагнул рослый, широкоплечий рыжеволосый мужчина с забранными в хвост рыжими волосами. В его ухе торчала серьга, а на груди висел клык
— Билл, верно?
Теодор пожал протянутую руку. Уизли улыбался, дружелюбно, а не дежурно.
— Староста! Сразу видно, что ты, скорее, как Перси, чем как мы с Шарли.
Нотт машинально поправил галстук. Кроме Уизли в кабинете директора, значительно изменившимся с предыдущего визита, так же сидел, распивая чай из маленькой чашечки, профессор Флитвик.
— Добрый вечер, профессор, — поприветствовал он декана Райвенкло.
— Ах, Теодор! Какая удача, что вы отыскали этот замечательный артефакт, — с энтузиазмом отозвался Флитвик. — Я не могу и представить, какие он несёт в себе секреты, когда мы его расколдуем.
— Думаете, быстро можно будет снять проклятье? — спросил у него с интересом Уизли. — В египетской экспедиции мы снимали в десять палочек один слой проклятий месяц!
— Ну, Билл, не путайте фараонов древности, приносивших кровавые жертвы для своих проклятий, и современного колдуна, позаимствовавшего идеи у магглов!
Флитвик и Уизли с жаром принялись обсуждать особенности того, как древние чары работают на эманациях магии от гекатомб жертв, принесённых древними цивилизациями Северной Африки и Междуречья, пока не вошёл Дамблдор.
Стола директора не было — вместо него на возвышении, где обычно сидел Дамблдор, стоял большой металлический стол из хладного железа — такой металл он видел в… где же? Они праздновали рождество там, когда вокруг замка были дементоры, но где это было? Воспоминания словно бы удалили из его головы.
— Я собрал вас здесь, коллеги, — обратился Дамблдор, — чтобы попытаться решить одну загадку. Загадку для умов, созданную для нас Волдемортом.
С видом заправского фокусника он достал из-за спины фартук из драконьей кожи и перчатки и выложил их на стол. Мгновение — и ещё три таких же комплекта появилось на металле. Теодор, как и двое других «коллег», так же опоясались. Дамблдор наколдовал себе прозрачную маску на лице, чтобы защитить глаза, трансфигурировав её из очков. Флитвик достал клочок бумаги и трансфигурировал в такую же маску Теодору, а Уизли воспользовался мудрёного вида очками из двух моноклей.
Когда с подготовкой было закончено, Дамблдор наколдовал над столом странного вида шары, испускавшие светло-фиолетовый свет, и какой-то едва ли не маггловской штучкой — вернее, стилизованным под неё магическим артефактом, — погасил прочий свет в кабинете. Мрачно светились многочисленные артефакты, и, повинуясь взмаху его палочки, на выемку в центре стола приземлился ящик, выполненный из какого-то камня. Открыв его рукой в перчатке, он явил всем диадему Райвенкло. Флитвик, чтобы видеть то, что было в ящике, наколдовал себе помост.
— Диадема! Это она! — торжествующе заявил невысокий профессор. — Нотт, это невообразимо!
— Филиус, согласитесь, что чары на ней… необычны.
— Конечно, Альбус, здесь явно видны эманации жертвоприношения.
— Но это не ритуальное жертвоприношение, — возразил Дамблдор. — Я провёл эти недели как раз в поиске решения, и даже посоветовался с экспертами по вопросам ритуалистики.
Тео подумал про бабушку — но та писала, что решила зимой отправиться в Ниццу, «коли оттуда выгнали всех необразованных негров». Это и было причиной того, что он остался в замке.
— Ну как же не ритуальное! — яро возразил Флитвик. — Взгляните, коллеги, на апекс магического рисунка на третьем дюйме правой полудуги. Видите, там явно видна прерывистая черта? Это оттого, что проведение ритуала было сбито в последний момент! Да, это не повлияло на функцию, которую ритуал накладывал, но на форму!
Рассматривать особенности, подмечаемые мэтрами, оказалось увлекательно. Флитвик с видом прожжённого эксперта комментировал отдельные особенности, которые Теодор и не подумал бы заметить, а Дамблдор и изредка Уизли дополняли или критиковали его.
Наконец, от рассмотрения — декан Райвенкло пришёл к выводу, что Тёмный лорд был не старше тридцати, когда создал этот артефакт неизвестной функции, — они перешли к произведению манипуляций.
Нотт, как наименее подверженный действию зелья, которым воспользовались старшие преподаватели (Уизли довольствовался своими способностями и моноклями), получил в руки воронку, чтобы направлять зелье на разные части диадемы.
— А что это за зелье, мистер Уизли? — спросил он брата Джинни.
— Просто Билл, — широко улыбнулся Уизли. — Это секреция, которую формирует артефакт Гибели воров. Смывает любые проклятья и действия зелий, когда под ним проходишь. Не думаю, что поможет, но как первый шаг!
Он откупорил крышку возмутительно маггловской бутылки из-под крепкого спиртного и начал лить в воронку, которую Тео щипцами сосредоточил над главными сапфирами. Драгоценные камни, как им удалось установить, были центром конструкции. Некую основную функцию, которая никому не была ясна, несли они, а на дугах располагались ментальные подчиняющие чары, которые были связаны с сапфирами — но лишь были дополнением.
Едва жидкость коснулась камней, повалил густой дым. Тео мгновенно задержал дыхание, и миг спустя Дамблдор наколдовал им всем головные пузыри. Минусом было отсутствие возможности слышать, что было снаружи — но Нотт явно видел, что зелье из Гибели воров вредит разве что основным чарам Ровены, и быстро перенёс щипцами воронку на дужки. Ментальные чары поддались лучше, и дым сменил цвет на чёрный. На второй дужке зелье кончилось.
Флитвик рассеял дым, от которого закашлялись даже портреты (видимо, те, кто не спал, решили почувствовать себя живыми), и вскоре они вновь могли слышать друг друга. Тео пересказал влияние.
— Нам всем повезло, что он создал этот артефакт в юности! — авторитетно заявил Флитвик. — Лестрейнджи перебрались с континента после Гриндевальда, Альбус хорошо помнит эту историю, а у Ричарда были отличные книги по тёмным ментальным чарам. Он умер, кажется, в шестидесятом?
— Шестьдесят первом, в апреле, — улыбнулся в бороду директор. — Не перенёс, что русские магглы без помощи магии запустили человека на орбиту быстрее, чем британские — с помощью магов. Тогда же посадили Стрипса в Азкабан во время расследования. Нарушение Статута было преизрядное!