Тео. Теодор. Мистер Нотт

Hashirama Senju

— …крёстного, Блэка, — закончил за него Невилл. — Да. Он разбил этот шарик, и слышали его только пятеро. Сука Белла, Поттер, Блэк, Гермиона и я. Пять человек — но Блэка уже нет. Сука Белла ускользнула, а, значит, Волдеморт, — слышать его имя было по-прежнему непривычно, — тоже в курсе.

— И… и что это за пророчество?

— Ты помнишь о самосбывающихся пророчествах?

— Конечно. Я же сам нарабатывал те темы, — обиженно ответил Нотт. — Если тот, кто причастен к пророчеству, услышит его и поверит, то он приложит усилия, чтобы избежать сценария

пророчества и, тем самым, увеличит шанс на его исполнение.

— Да. Если коротко — мы с Поттером оба родились в один день. У него день рождения тоже тридцать первого июля, представь себе. И мы оба попадаем под определение, да только… Волдеморт выбрал его, а мои родители пали жертвами пыток. Боюсь представить, что было бы, случись всё наоборот…

Взгляд Невилла, смотревшего вперёд, затуманился. Тео попытался представить, как двое могли бы поменяться местами. Гарри Поттер отдельно от Мальчика, который выжил… Была ли бы леди Августа столь же строга к нему? Как бы сложилась их судьба? Голос друга вывел его из размышлений.

— И Волдеморт знал пророчество, знал, потому что выбрал и пришёл. Видимо, не до конца знал. Теперь он точно нападёт на Хогвартс и сметёт всех, не побоявшись даже Дамблдора. Пока Поттер жив, он не сможет достичь бессмертия.

Невилл взглянул в глаза Теодору.

— Там, в Отделе Тайн, один из Лестренджей, кажется, Рабастан… тот, что младше, я не узнал голос. Он сказал мне, что ему жаль, что всё так вышло. Этот ублюдок сказал, что ему жаль. Потому что их Повелитель откроет способ вечной жизни для всех нас, для всех магов, и мы будем ему благодарны — а мама и папа будут вечно мучиться. Ему жаль!

Невилл ударил кулаком по столу, посуда жалобно звякнула в ответ на этот удар.

— Он откроет секрет бессмертия, я-ко-бы! А для того нападёт на Хогвартс. Только тут у нас и есть шанс подловить его. Устроить ловушку, пригласить магов из Конфедерации, и сокрушить его, как Дамблдор сокрушил Гриндевальда!

Глаза Невилла горели от этой идеи. Нездоровым взглядом человека, который готов был свернуть горы, чтобы добиться своего.

— Ты со мной, Нотт?

— Я с тобой, Невилл, — с некоторой обречённостью ответил Теодор то, что должен был ответить.

Глава 80

Третья неделя августа началась с громкой новости. «ОБОРОТНИ УСМИРЕНЫ: ИРЛАНДИЯ МОЖЕТ СПАТЬ СПОКОЙНО». «Ежедневный пророк» на пару с «Четырёхлистным клевером» (ирландское ежедневное приложение к британской газете — оказалось, что и такое есть) рассказывали о героизме и мужестве новоявленного начальника Аврората мистера Пия Тикнеса, который под руководством мудрого и гениального министра Руфуса Скримджера и деятельного и ответственного (больше эпитетов не нашлось) и.о. главы ДМП Освальда Якобсона провёл трёхшаговую операцию по зачистке Ирландии от волков.

Газета приводила благодарности местных магов, чистокровных и не очень, которые восхваляли труд Министра Магии

Британских островов и критиковали «безвольного и безвластного» Ричарда О’Хари, главу Департамента Ирландии и Мэна, отправленного в отставку вместе с ликвидацией его аппарата в принципе. Все радовались избавлению от «волчьей угрозы», но колдография с несколькими десятками волчьих трупов, на фоне которых позировал — один — Руфус Скримджер, ужасала: каждый из этих волков (и волчат), что были отравлены Авроратом, в другие дни был обычным человеком.

Теодор был настроен к оборотням двояко: с одной стороны, как и все нормальные маги, он считал этих людей магическими тварями (что было одним из поводов к конфликту между людьми-магами и людьми-оборотнями, среди которых были и сквибы, и магглы), а с другой ему целый год сложную дисциплину по самозащите, ЗоТИ, которая дала ему многое именно с точки зрения жизни в мире магии, вёл оборотень.

Размышляя об этом, он пришёл было к мысли, что оборотень просто хорошо знал других магических тварей, боггартов, красных колпаков, гриндлоу, садовых гномов, докси и даже дементоров, и потому хорошо учил; однако же, вспомнив мнения хваливших и старшекурсников, которые проходили с ним программу других курсов, и младшекурсников, которые слушали рассказы о классах магических угроз, Теодор понял — этот конкретный оборотень был просто хорошим человеком и умелым магом.

Таких и среди обычных магов было немного.

На фоне всеобщего оживления от победы над волками, Теодор написал в почти кончившийся ежедневник их с Джинни переписки и предложил девушке встретиться в Косом и отпраздновать её день рождения подарком. Самого подарка у Тео не было, но он был уверен, что открывавшаяся на месте сбежавшего за Канал владельца косметического салона Кьюта (Тео был уверен, что это псевдоним, и каждый раз, проходя мимо, кривился от витрин) лавка Вредилок Уизли может предложить что-то в качестве подарка.

На улице царило небывалое оживление. Тео пригласил составить им компанию Артура, который уже походил на летучую мышь с синяками под глазами от постоянного затворничества над зельями, и Невилла с Терри. В итоге ребята едва нашлись — как будто бы Британия выдохнула с облегчением от хороших новостей. Тут и там раздавался детский смех, молодые девушки и юноши демонстрировали удаль и фланкировали по мостовой, а на лицах стариков и взрослых было не подозрение, а обычная для мирных лет деловая суета.

Словом, о том, что шла вторая война с Тёмным лордом, напоминали лишь заколоченные окна кафе «Мороженное» Флориана Фортескью, троюродного дяди мистера Лонгботтома и племянника миссис Прюэтт, тётушки миссис Уизли.

— Сейчас бы мороженного, шарик с крем-брюле… — мечтательно протянул Бут, закинув загорелые руки за голову. — Эх, зачем они сбегают. Столько денег теперь мимо проходит!

— Он не сбежал, — возразил Невилл, сжимая и разжимая кулак. — Его нигде нет. Собственный брат потерял и родители, а ритуалы, — он понизил голос, — говорят, что он в Британии и нездоров.