Тео. Теодор. Мистер Нотт

Hashirama Senju

***

К концу недели клуб самообороны в лице префектов и примкнувших к ним добровольцев из числа старшекурсников с четвёртого курса и старше отнял в сумме четыре сотни баллов и добился идеального следования требованиям комендантского часа.

Теодор и сам патрулировал коридоры. Иногда к нему, как и в эту пятницу, присоединялась Джинни, накануне он вёл светскую беседу с четверокурсниками Бэддоком и Пакстоном, самоназначившими себя его пажами, как кривил губы Монтегю, а иногда и, вопреки первоначальным установкам, один.

В конце августа они вчетвером не смогли предусмотреть самого главного — того, что у всех

возможных добровольцев, готовых на регулярные патрулирования, будет значительный объём домашней работы от всех преподавателей Хогвартса с самого первого дня. И действительно, в прошлые годы такие проблемы избегались тем, что у всех префектов был сменный график патрулирования, в то время как теперь по новым схемам требовались все и сразу каждый день.

Поэтому к пятнице расписание и график были переделаны вновь. Карта Поттера, которую Невилл активно использовал для того, чтобы осматривать коридоры, помогла вернуться к прежней идее — у каждого тайного хода из замка, отмеченного на карте, были навешаны сигнальные чары, а у некоторых труднодоступных — дезориентирующие проклятья, разновидность Конфундуса, предложенная Бутом. Чтобы те, кто вылезет оттуда в случае чего, не смогли напасть на замок.

Неприятным открытием был факт (помимо того, что Джинни передала карту Поттера Невиллу, а не Тео) того, что некоторые ходы были известны близнецам Кэрроу. Именно из одного из них, что вёл в заваленные валунами штольни у каменистого берега озера, утром во вторник выбрались двое пожирателей, где им, видимо, и попался Филч. Сам смотритель с того дня так и не появился в школе, а миссис Норрис практически только и делала, что спала в башне префекта, свернувшись калачиком.

Они с Джинни шли в молчании. За стрельчатыми окнами шестого этажа уже совсем стемнело. Они выходили на восток, на озеро, и в восемь пополудни вновь затянутое серыми тучами небо выглядело совсем чёрным. Утром в пятницу Теодору пришли невесёлые вести. Тим Тюбер писал, что кто-то из наёмных работников отца примкнул к ирландскому сопротивлению и, проникнув на склад готовой продукции, отравил все накопленные запасы сока бубонтюберов, превратив их в гной. Гной бубонтюбера использовался в волшебной косметике в минимальных объёмах, а теперь, когда дефицит косметических зелий отражался буквально на лицах обитателей Хогвартса, было очевидно, что эта отрасль магической экономики находится в глубоком упадке.

В конечном итоге это означало, что денег ни у Тюберов, ни у Ноттов как следствие не ожидалось.

Следующее неприятное известие ему сообщил брат. Луи поймал его в коридоре вместе с Гримом, и мальчики нашептали с траурным видом, что «та девчонка, Джоли, её нет в школе». Оба успели себе невесть что нафантазировать и даже обратиться за помощью к Пенни Паджет, слизеринской пятикурснице, за помощью в установлении, ни много ни мало, того, покупала ли она в Косом переулке билет на Хогвартс-экспресс. Тихуша Пенни была дочерью четы Паджетов, возглавивших департаменты транспорта и контроля за магическими популяциями при Тикнессе, но привлечение такого внимания к Джоли Тео точно бы не хотел.

О том, что с ней случилось, он предпочитал не думать слишком много, как и о том, сколько на самом деле студентов из числа магглорождённых из изначального списка, что он подал на оплату, добрались до замка.

Джинни, в свою очередь, переживала из-за старшего брата. Персиваль

прислал ей письмо, в котором посоветовал исключить какую-либо переписку с Биллом и близнецами: Министерство подозревало их в поддержке «деструктивных сил», не поясняя, что именно на них имели маги Тикнесса.

В таком молчании они неспешно шли по коридору, приближаясь к лестнице, что вела на злополучную астрономическую башню. Под потолком колыхались обрывки паутины, разорванной в клочья пролетавшим Пивзом, кроме него никто на такое не был способен, а редкие картины на стенах тихим шепотом создавали чарующую магическую атмосферу.

— Поднимемся? — предложила Джинни, едва они дошли до поворота в винтовую башню.

Тео машинально кивнул. Это было не совсем в плане патрулирования, но такое отступление было допустимо; всё равно за прошедшие часы они не встретили никого из студентов.

Через три пролёта и коридор они оказались у того самого места, где месяцы назад Теодор стал свидетелем смертей двух волшебников, Альбуса Дамблдора и Грегори Гойла.

— Это случилось здесь, да? — тихо спросила она, когда Тео остановился.

— Наверху, — только и ответил он.

— Поднимемся?

По расписанию объединённые занятия первого курса по астрономии проходили в понедельник и вторник, а второго — в среду и четверг, поэтому на башне не должно было быть профессора Синистры. Теодор вздохнул и, переборов слабость, начал подниматься по ступенькам, пройдя ту дверь, что превращал в бумагу.

Он машинально отмечал места, запомнившиеся ему с мая. Вот здесь они с Невиллом остановились, слушая голоса наверху. Вот здесь его свело судорогами, когда множество обетов и клятв, что сковывали его долгие месяцы и годы, в миг разрушились. Вот здесь, на вершине башни, под открытым небом, распростерев руки, лежал Грегори, проклятый Поттером.

Последние лучи солнца догорали алым закатом на западе. Яркие воспоминания тусклой майской ночи встали перед глазами юноши. Невесть откуда взявшиеся Уизли, Малфой и Грейнджер, ринувшиеся защищать Поттера. Авроры и профессора. Крохотное, маленькое, изломанное тело в серебристой мантии далеко внизу… ему вдруг вспомнилось, как он сам распластался на зубцах башни, тогда, на третьем курсе, подумав, что дементоры нападают на Джинни.

Вместе с ней он теперь стоял, опираясь на эти камни и предаваясь воспоминаниям.

— Рон рассказывал, как они хотели передать здесь, на башне, дракона, который появился у Хагрида, — сказала вдруг Джинни. — Здесь уже не действует барьер?

— Отсюда ещё футов десять наверх.

Щиты замка были расслаблены. Если так можно сказать о магических щитах. Едва заметны были магические конутры пузырей, что окружали замок. Где-то там, над тучами, сверкала кроваво-багряная пелена Барьера, словно фильтр разделившего мир волшебников на Британские острова и все остальные территории.

— Тогда Чарли должен был прилететь с друзьями, Феликсом, Мерулой и Торином, и забрать дракона. Удивительно, правда? Мама так ругалась, он ведь едва закончил Хогвартс. А потом они с Феликсом… ну… и отправились в Румынию.

— Ты переживаешь за него? — спросил Тео. Закат угасал, и теперь лишь фиолетовые отблески украшали тучи на западе.

— Конечно! Джордж сказал, что Чарли поступил как трусливая девчонка. Я не согласна с ним. Он настоящий гриффиндорец!

Теодор склонил голову, соглашаясь.