Тео. Теодор. Мистер Нотт
Шрифт:
Иначе бы Кэрроу в этом навозе утонули.
Единственным, что показалось Теодору странным — кроме привычки миссис Пинкертон колдовать зонтиком, будто палочки у неё не было, — был её отстранённый взгляд на стену за ним. Когда чай был выпит, он смог разглядеть, на что же она так внимательно смотрела, не отрывая взгляда, каждый миг, пока он был в её покоях. Это были деревянные часы на стене, но все три стрелки их замерли в одной точке, на полуночи.
Впрочем, у каждого уважающего себя мага были свои собственные глупости. Тео вот видел кошмары про исчезнувшего Монтегю и бил себя по рукам за попытку лишний раз поправить галстук, Терри смешно краснел
***
Дни стали идти равномерно.
Теодор учился — и даже теперь посещал ЗоТИ, по понедельникам посещал Визенгамот, репетировал с другими студентами уже теперь всамделишно «Депонию», патрулировал замок, гулял с Джинни, готовился к экзаменам, писал статью… с последним он закончил к середине ноября. Жёсткую цензуру имени близнецов Кэрроу директор Снейп отменил, заменив её запретом на любые посылки — только письма. На выходе в Хогсмид и по возвращении миссис Пинкертон, словно обосновывая свою фамилию, со строгим видом досматривала каждого студента, тыкая в его сторону зонтиком.
Блейз был очень недоволен, когда что-то из контрабанды, которая была ему нужна, миссис Пинкертон забрала и уничтожила у Роди Ситона.
И всё же, отмена драконовских мер по проверке всей корреспонденции позволила Тео отправить законченный материал мистеру Уингеру совиной почтой прямо из Хогвартса. Конверт с семью исписанными листами сова уносила с укором во взгляде: письмо вышло не из лёгких.
Сам текст Теодор озаглавил как «Экономика Магической Британии: Тогда и Сейчас». Это, в его понимании, позволяло скрыть истинную политическую подоплёку материала под налетом экономического исследования, хотя, конечно же, не снимало вопроса тем, что он затрагивал в тексте. Лестрейндж сказал ему прямым текстом, что знает, о чём Тео писал свои мысли, но он был не единственным лицом в Британии, кто имел политический вес.
Уингер ответил достаточно быстро. Уже через два дня он прислал короткую записку о том, что скорректировал материал и хочет встретиться для обсуждения того, что получилось. Теодор, разумеется, не мог не ответить согласием на это и уже в ближайшую субботу отправился в Хогсмид ради этой встречи.
Миссис Пинкертон выпустила их с Джинни без каких-либо трудностей, а, дойдя до поселения, они расстались и разошлись в разные стороны: девушка в компании приятельниц и сокурсниц отправилась на поиски косметических средств, что нет-нет, а стали появляться в продаже уже к Хэллоуину, а юноша — на поиски Уингера. Тот, как и в прошлый раз, окликнул его со спины, сидя на заборе как на жёрдочке.
— Мистер Нотт! — жизнерадостно поприветствовал его мужчина. С прошлого раза бывший аврор и нынешний пресс-секретарь беглого магната обзавёлся усами; едва ли это могло сделать его внешность менее приметной. — Рад вас видеть! Пойдёмте скорее, у нас не так много времени.
Через несколько минут пути и десяток пустых отрывистых реплик они оказались в том же закрытом магазине, а затем в рабочем кабинете мужчины. Портьеры были раздвинуты, но лёгкие занавески перекрывали доступ к окну, а магия, искрившаяся на них, свидетельствовала, что чары мешали подсматривать снаружи за происходящим.
Теодор расположился в удобном кресле напротив Уингера. Тот, не мешкая, едва опустившись в уже своё кресло, пододвинул папку с листами к Тео. Это была его собственная статья — но она была написана не прытко пишущим пером с помарками, вписанными Ноттом неаккуратно от руки,
— Как вам название? — вывел его из размышлений голос Уингера. Теодор даже вздрогнул и сосредоточился на том, что видел своими глазами. Насквозь немагическая (вот! Вот, в чём дело! Ни следа магии!) бумага начиналась с больших букв.
«ТРИДЦАТЬ ЛЕТ ПРОТЕСТАМ ПРОТИВ ПРАВ СКВИБОВ: ЧЕГО ЛИШИЛСЯ КАПИТАЛ БРИТАНИИ. АНАЛИЗ ТЕОДОРА НОТТА, ЛОРДА ВЫСОКОГО ВИЗЕНГАМОТА».
— Мне кажется, это несколько чересчур, — осторожно заметил Нотт. — Да, я говорил о том, что сквибам нужна возможность интеграции в магический мир, нужно становиться широкими потребителями продукции нашего капитала, но в текущих реалиях…
— Мхм, — Уингер поджал губы. — Шеф сказал, что стоит сделать броский заголовок. Такой, чтобы у Дельфийского клуба был повод опереться на эти тезисы и бросить их в лицо противникам. Ведь фактура подобрана изящная! Не подкопаешься!
Теодора такая прямая лесть не смутила. Конечно, ему было приятно услышать похвальбу, но он отдавал себе полный отчёт — эта похвальба не стоила и единого Люмоса, ведь Кингсли и Муди были абсолютно правы. Карамеди использовал его как инструмент для своих интересов, пользуясь его несмышлённостью, но не в его позиции было отказываться от такого трамплина.
— Благодарю, Талботт, — сухо ответил он. — Мне тоже показалось, что двукратное падение числа посетителей магических состязаний за полвека — достаточно веский аргумент. Быть может, стоит и в заголовок вынести именно это?
По данным, проанализированным Теодором, выходило, что пик британского квиддича по числу матчей и зрителей приходился на конец тридцатых. Тогда в Британии магглы не были столь бесчисленны, а маги не пострадали от войн и беспорядков, от драконьей оспы и ухудшения воздуха, от бесчисленных строек и внутреннего раздора. Динамика была строго отрицательной — по «индексу квиддича» авторства Нотта выходило, что доход всей Лиги был половинным от того, что она же зарабатывала в тридцатых, с поправкой на постоянное удорожание большинства видов магического сырья. Мантикоры размножались раз в пять лет, а убивали их сильно чаще, покойный Магнус был тому свидетелем…
— И как бы это звучало? — фыркнул мужчина. — «Британские колдуны потеряли треть доходов за шестьдесят лет»? Бросьте. Это вызовет ажиотажные слухи, что Министерство отнимает доход у честных магов, и тогда-то нам с вами несдобровать. Тикнесс кто угодно, только не дурак, и ещё одну палочку у своей спины он терпеть не станет. Достаточно Ирландии.
— Все так часто о ней говорят, что не верится, что там что-то происходит, — хмыкнул Теодор.
— Вы зря смеётесь, мистер Нотт, — Уингер наклонился вперёд и опёрся руками об стол. — Шестеро из тех, с кем я учился и кого знаю по аврорату, погибли, а ещё трое ранены. С обеих сторон. Тот, кого нельзя называть, раздал палочки и дурман-траву этого негодяя Торна всем люмпенам Англии, чтобы они подыхали там за него. Скоро не останется магов и в Ирландии, и в Англии, это борьба не на жизнь. Всё поставлено на кон.