Тео. Теодор. Мистер Нотт
Шрифт:
— Вполне успешно, — ответил он. — Но, пообщавшись с вашим эльфом, я понял, почему его выгнала община.
«Неужели Дерри и с директором был несдержан», — хмыкнул про себя Нотт.
— Характер таков, какой он есть, — ответил он.
— Дело не в характере, — резко сказал директор. Часы забили шесть пополудни. — Дело в организации. Эльфы — примитивное общество, они не способны принять своего сородича таким, какой он есть, ради общей выгоды. Они страшатся всего нового. Люди гораздо цивилизованнее. По крайней мере, развитая их часть.
«Наша миссия — нести просвещение вместе
— Атриум Министерства Магии, — произнёс Тео, швырнув порошок Стирлинга в пепел, тут же воздевшийся зелёным пламенем.
Он шагнул вперёд, оказавшись на месте, и через мгновение на его плече сомкнулась ладонь директора Снейпа.
— Ни шага в сторону, Нотт. Мы здесь на полтора часа, — прошипел он.
Это были условия, понятные Нотту. Он двинулись вперёд, к огороженному ширмами залу внутри Атриума, у входа в который стояли авроры с вредноскопами, несколько магов с неприметными лицами («Невыразимцы», — решил Тео) и скучающий Рабастан Лестрейндж лично.
— Мистер Нотт! Рад вас видеть, — поприветствовал его Лестрейндж, оскалившись. — Наша новая звезда беллетристического жанра! Когда ждать следующий плод ваших фантазий?
— Не думал, что моё скромное исследование, основанное на достоверных фактах, привлечёт внимание столь высокой персоны, — кротко ответил на это Теодор под скрежет зубов от Снейпа.
— Очень занимательно, очень! Северус, не думал, может, юноше стоит более продуктивно тратить время в замке, а не сочинять всяческую ерунду?
— Мистер Нотт — старший префект мальчиков Хогвартса, и я сам удивлён, откуда у него время на столь… бесполезные записки.
— Лучше бы вы писали стихи, Теодор! Ах, кто не писал стихи в восемнадцать, — пока Лестрейндж, абсолютно серьёзно разглядывая его своими блеклыми глазами, делал вид, что балагурит, опершись на трость-зонт, стоявшие на посту авроры и невыразимцы, не обращая внимания на его слова, водили артефактами вокруг обоих магов в поисках запрещённых предметов. Сзади раздался звук камина — приближались следующие гости. — Я, помню, тоже писал. О любви, конечно же! Восемь строчек — и в каждой строчке только точки после буквы «Л». Романтично, не правда ли?
Теодор подавил желание фыркнуть. Стихами это было назвать сложно.
— Настоящее искусство, мистер Лестрейндж. Не хуже Байрона, — совершенно серьёзным тоном заверил юноша. Снейп поперхнулся.
— Вот и вы займитесь тем же. Всё лучше, чем скитаться по Лондону после Визенгамота, да?
Нотт слегка покраснел. То, что заявил ему тогда Пендлтон, могло быть правдой. Авроры завершили свою проверку, и Нотт со Снейпом прошли внутрь.
— Следите за языком, Нотт, умоляю, — прошипел Снейп. — Здесь всюду уши!
В существовании Снейпа был неоспоримый плюс — тот явно был на приёме не впервые. Вместе с ним Теодор направился обходить зал по часовой стрелке, раскланиваясь с другими приглашёнными гостями.
Подвыпивший толстяк Блишвик громогласно осведомился
Десятки лиц, с которыми Теодор и его надзиратель поздоровались и перекинулись словами. Так делали и другие гости — это был настоящий бесконечный водоворот. К концу круга Тео чувствовал себя уставшим, словно выжатый лимон, так много было впечатлений. Они остановились у одного из свободных столиков, и Снейп выглядел ничуть не лучше. Верховный чародей Яксли, лучившийся довольством и снисхождением анонсировал им, что приём посвящён двум главным вещам: открытию нового памятника в Атриуме, взамен уничтоженному летом девяносто шестого, и выступлению лорда Роули с доктриной решения маггловского вопроса.
— Проклятье, нам придётся дождаться, пока отец Торфина не закончит своё выступление, — буркнул Снейп.
Теодор не успел его спросить, кто такой Торфин. К их столику подошли печальные мистер и миссис Диггори, родители Седрика, которых Теодор видел несколько лет назад в замке. Они выглядели жалко на фоне помпезных декораций Атриума и держались друг за друга, как за спасительные круги.
— Северус, ты не возражаешь? — осведомился мужчина. Снейп приглашающе махнул рукой.
Теодор вспомнил, как шрамоголовый Поттер утверждал, что Седрика убил лично Тёмный лорд. Оставалось только гадать, был ли он прав, и как ощущали себя родители погибшего хаффлпаффца в день, когда последователи Тёмного лорда праздновали свой триумф.
Сделали они это как раз вовремя — музыка, игравшая на фоне всё это время, стихла, и в центр зала вышел Корбан Яксли, сопровождаемый министром Тикнессом и десятком крепких моложавых авроров. Среди них, впрочем, Теодор тут же узнал приметную фигуру старшего Флинта, Маркуса, и Эдриана Пьюси. Едва ли они действительно были аврорами.
— Чародеи и волшебники! Наступил девяносто восьмой год двадцатого столетия — год нашего триумфа, год процветания волшебного общества! Буду краток. Сегодня мы готовимся к тому, чтобы достичь полной победы магического над маггловским, нашего просвещения над их пещерными наскальными «технологиями». Каждый из вас, кто приглашён сегодня в этот зал, может и должен быть в числе пионеров нашего будущего.
Зал зааплодировал. Теодор и трое окружавших его магов предпочли не присоединяться к хлопкам.
— Наколдованные овации. Как низко, — шепнула миссис Диггори, и всё стало на свои места. По крайней мере, вспышки колдокамер были настоящими.
— Как первое изменение, сегодня мы открываем здесь, в Атриуме Министерства Магии новый фонтан Единства взамен утраченного в ходе трагического нарушения законов Британии директором Хогвартса Альбусом Дамблдором позапрошлым летом. Я предоставляю честь Министру Магии Пию Тикнессу открыть этот памятник!