Тео. Теодор. Мистер Нотт
Шрифт:
— Кингсли, — слегка наклонил влево голову Теодор, обращаясь к подошедшему чернокожему колдуну. — Как вам кажется, кухня французов передаёт дух рождества?
— Этот… каплан — достойная дичь, но мне всё же милее традиционная фаршированная индейка, — дипломатично ответил колдун. — Составите мне компанию, Теодор?
Нотт покосился на коридор. Джинни там не было, и сослаться на неё он не мог. «Вовремя он», — подумал юноша.
— Конечно, Кингсли.
Они вышли на вечерний сырой воздух южной Англии. Задний дворик Ракушки содержал так же фруктовый сад с яблонями и грушами,
Рядом с яблонями и грушами стояла ещё одна ель, наряженная мерцающими игрушками и увенчанная вифлеемской звездой. Старшие Уизли и Люпин что-то обсуждали рядом с садовыми качелями, на которых устроилась Тонкс, глядя в небо. Профессор Макгонагалл с вежливым видом беседовала с Уильямом и его супругой поодаль.
— Странно, что здесь нет ни лорда Руперта, ни Персиваля, — сказал, чтобы что-то сказать, Теодор. Он и сам знал ответ. Джинни говорила ему, что Персиваль, в виду близости к Яксли и прочим Пожирателям по долгу своей службы в аппарате Визенгамота, не хотел давать им даже повода уличить себя в связи с радикально настроенными по отношению к власти братьям. Лорд Руперт выглядел каждый понедельник так, словно одной ногой уже был в семейном склепе, и тоже наверняка не захотел бы испытывать себя на прочность вновь.
Даже Артур, даром, что не ставил свою репутацию ни в грош, не рисковал встречаться с Близнецами. Не говоря уже о тайне Рональда, которую он случайно узнал.
— Ничего странного, Теодор, — возразил ему Кингсли. — Ты живёшь только в Хогвартсе и временами выбираешься в Лондон, а мы здесь, в постоянном противостоянии силам зла, видим гораздо больше. Руперт всегда был труслив, и его внезапная смелость в этом году меня лично даже поразила. Немудрено, что им удалось его напугать. А Перси… оставь этой семье самой вылечить свои раны.
Нотт промолчал. Его уязвило указание на то, что он не покидал пределов замка.
— Ты написал неплохой материал. Я даже удивлён, но Ксено говорит, что это и правда ты писал. Правда?
— Мистер Шеклболт, у вас есть сомнения в том, что я могу быть автором такого исследования? — резче, чем стоило, спросил уязвлённый Теодор. Чернокожий маг усмехнулся.
— Значит, не обошлось без Карамеди, да?
— Мистер Карамеди находится за Барьером, — указал Тео. — А материалы я подготовил самостоятельно. Конечно, у меня был корректор, но его вклад незначителен.
— Корректор, значит… Уингер?
— Вам знаком этот человек?
— Он стажировался под началом Долиша лет шесть назад. Анимаг, потерявший в прошлую войну родителей из-за Пожирателей, он был очень разочарован нашими методами и ушёл в криминальную квиддичную империю Карамеди, — задумчиво ответил ему Кингсли. — Он у него что-то вроде пресс-секретаря, но на деле — проводник во все круги, где Карамеди лично не может засветиться. Жаль, что его честность не нашла лучшего применения.
Они неспеша дошли до ручья. Другой его берег был скрыт за пеленой магического купола, столь сильного, что даже Тео видел лишь туман. Кингсли это будто бы совершенно не смущало. Они остановились на берегу.
— У меня есть к тебе одно предложение, Теодор, — будто бы придя к какому-то заключению, заговорил Кингсли. — Предложение, от которого ты можешь отказаться, но оно сулит тебе возможности.
— Какое же? — Теодор постарался добавить в голос радостное нетерпение, но это была не настоящая его эмоция.
— Мы планируем свои шаги, и у нас есть сильные союзники, — многозначительно сказал Шеклболт. — Но у них есть свои требования.
— Требования?
— Они хотят, чтобы наше сообщество стало более… — он замялся. — Более демократичным. После того, как мы свергнем власть узурпаторов.
— Демократичным, — повторил Тео, пробуя это слово на вкус. «Греческие корни. Власть Демоса, то есть, народа. Какого народа?»
— Наши союзники видят корни наших проблем в том, что наше сообщество было недостаточно репрезентативно, — вздохнув, пояснил он. — «Недостаточная роль разделения властей», «отсутствие сменяемости выборных делегатов» и ещё десяток причин. У меня даже есть этот список, я могу его тебе показать.
Теодор с искренним недоумением оправил воротник своей праздничной рубашки. Сменяемость делегатов? Кем были эти союзники Кингсли? Явно не гоблины. Вдруг ему вспомнились слова Лестрейнджа.
— Это что… Кингсли, вы якшаетесь с магглами? — Теодор не мог скрыть свой гнев и отвращение, они явно отразились в его интонации. — Магглы будут указывать нам, как жить? Это звучит отвратительно!
— Успокойся, мальчишка, — жестко одёрнул его Шеклболт аврорским тоном. — Мы не собираемся ничего радикально менять. Я заговорил именно поэтому с тобой, Артур сказал, что уверен в том, что ты не магглолюбец.
Жёсткий испытвающий взгляд карих глаз пронзал его словно бы насквозь. Молчание повисло между ними. С пригорка доносились рождественские гимны, которые пели Джинни и Билл, а на их пару никто, словно бы, не обращал внимания
— Я не понимаю, — наконец, сказал юноша. — Что вы от меня хотите?
— Ты написал статью о том, какие возможности упустило наше общество. Как низко мы пали из-за Вол… сам-знаешь-кого, — одёрнул он себя. — Так напиши план реформ, которые мы могли бы представить для магглов. Они требуют именно его, чтобы помочь нам, а потом, когда мы вернём себе власть, никто не станет эти требования исполнять. Понимаешь?
— Я должен подготовить описание устройства пореформенной Магической Британии, чтобы оно удовлетворило магглов и они помогли свергнуть Тёмного лорда? — медленно повторил Теодор то, что понял.
— Да, — на лице Шеклболта появилась хищная улыбка. — Так что, сделаешь?
— А почему не вы сами?
— Мы бойцы, не политики. Политиком был Альбус, но его больше с нами нет. К тому же важно, что на этом плане будет стоять твоя подпись, а ты известен им.
— Вот как?
— Да. Как многообещающий молодой политик.
— И вы хотите, чтобы я сделал это бесплатно? Из стремления помочь вашему Ордену?
— Армии. Но это неважно. Какие у тебя условия?
— Двадцать тысяч галлеонов, — назвал Теодор первую пришедшую в голову сумму.