Тео. Теодор. Мистер Нотт
Шрифт:
— Смотрите, в небе! — абсолютно спокойным отрешённым голосом сказала какая-то светловолосая девочка в шарфе Райвенкло. Тео показалось, что он видел её пару раз с Джинни, но вскоре гомон студентов, увидевших в небе приближение летящего объекта, отвлек его от мыслей про райвенкловку со странными украшениями.
Карета, запряжённая десятком огромных крылатых лошадей («Пегасы!» — едва не задохнулся от восторга оказавшийся неожиданно рядом Арчи; в этот раз деканы не успели выстроить толпу ребят по факультетам), остановилась в десятке метров от Хогвартса. Едва от передней дверцы этой кареты наземь упала выдвижная ступенька, директор Дамблдор стремительно преодолел это расстояние, вовремя, чтобы галантно
— Мы рады приветствовать наших дорогих гостей из Академии магии Шармбаттон! — вновь говорил Крауч, приветствуя директора Шармбаттона, мадам Максим.
Огромная женщина, рядом с которой Дамблдор казался Флитвиком, степенно кивнула, позволяя министру коснуться своей руки губами под вспышками камер репортёов. Студенты Дурмстранга, что тоже были здесь, негромко обсуждали что-то на немецком языке, поглядывая в сторону французской директрисы.
Из кареты вышло несколько десятков рослых юношей и уверенных в себе девушек, которые, впрочем, что было видно не только Тео, но и всем вокруг, явно были одеты не по погоде. Одна из колдуний, закутанная с головы до ног в мантию, даже жалобно что-то воскликнула. Поскольку французского, как и немецкого, Тео не знал (в отличие от явно вернувшего себе настроение Малфоя, переводящего их слова Пайку и Гойлу), ему оставалось лишь догадываться. Буквально минуту спустя Дамблдор пригласил всех студентов и гостей Хогвартса проследовать в Трапезный зал — догадка Нотта была успешной: французы замёрзли.
Глава 42
Те студенты, которые не участвовали во встрече иноземных гостей, а таких было больше половины, с удивлением глазели на рассевшихся за столами факультетов хитрецов и умников иностранных гостей. Ученики и одной, и другой школ оставили где-то свои уличные одеяния. Немцы (или болгары, судя по наличию Крама, Теодор так и не разобрался) сидели в не менее строгих красных мундирах с ремнями, отличаясь друг от друга лишь нашивками на лацканах, где фигурировали некие флаги и греческие буквы. Всего за столом, как он быстро подсчитал, сидело четверо с нашивками «бета», один «гамма», двое «дельт» и «эпсилонов», «тета», «йота». Нашивки остальных он рассмотреть не успел.
— Какая дурацкая система, — буркнул Пайк справа. — Я не большой поклонник деления в Хогвартсе, на мой вкус Ильвермони гораздо мудрее распределяет студентов, но все эти деления по языковым классам — чушь. Почему европейцы терпят этот диктат русских и едут к ним учиться?
— Вообще-то, — вновь вступила с ним в пикировку Дафна Гринграсс, вздернув нос, — русские ещё после своей кровавой революции уже полвека не управляют Дурмстрангом! А в Ильвермони вообще ничего своего нет, всё скопировали в Хогвартсе. Колония!
— Гринграсс, а твой жених знает о твоей увлечённости немцами? — прошипел в ответ уязвлённый американец. — Или русскими, или вообще… поляками!
Теодора дёрнул за рукав Блейз.
— Смотри, Крам сидит с парнем с пепельными волосами. Вон, видишь?
Гостей посадили в самой дальней, удалённой части стола, и ближе всего к ним оказались первокурсники. Тео мысленно посетовал, что не попросил Джима разузнать для него всё о прибывших студентах, и кивнул Блейзу.
— Я знаю его. Мама в том году развелась с его отцом, это Кирк Диркшнайдер. Он мнит себя сердцеедом и мечтает своей фамильной секирой разрубить оборотня. Дикие люди с Альп, хуже нашего Макмилана!
Теодор не смог не рассмеяться. Эрни несколько недель назад стал жертвой шутки близнецов Уизли, и любое его слово сопровождалось невесть откуда идущим звуком воя волынок. Бедный шотландец был обследован сначала мадам Помфри, потом своим деканом,
Иностранцы за столом Райвенкло пользовались большим интересом со стороны общественности. Одна из девушек, сидевших спиной к Теодору, буквально притягивала к себе взгляды, пока слизеринская семикурсница Мелвилль не заметила со своего места достаточно громким голосом, что вейлы перешли все границы, раз даже их полукровки позволяют себе «такое» поведение. Когда наваждение пропало, Теодор понял, что девушка очень похожа на Люпина, который так же, как она, нёс на себе проклятье. Но если магия оборотня была чёрной по своей природе и виделась в нём как симбионт, то магия вейлы (вестимо) в девушке виделась как сине-зелёный конструкт, то исчезающий в глубине её тела, то поднимающийся (и притягивающий взгляды!) к самой коже. Выглядело это достаточно мерзко.
Когда ужин подошёл к концу, слово взял Дамблдор.
— Уважаемые студенты и дорогие гости Хогвартса! Мы рады приветствовать всех вас в преддверии Турнира Трёх Волшебников, возобновляемого впервые за несколько столетий. Конечно, многие из вас, и я обращаюсь в первую очередь к ученикам Хогвартса, уже читали о том, насколько трагичной и кровавой была история турнира в прошлом. Для того, чтобы избежать повторения жертв, команда организаторов, во главе с мистером Краучем, приняла ряд мер, призванных обезопасить участников Турнира. Прежде, чем мы внесём Кубок Трёх Волшебников, я рад дать слово мистеру Краучу. Прошу вас, Бартемиус.
— Благодарю, директор. Как вы уже слышали от господина Дамблдора, в этом году возобновление проведения Турнира, что мы организуем, сопровождается дополнительными мерами. Во-первых, я спешу разочаровать многих из вас, только один чемпион от школы сможет участвовать в Турнире. В отличие от попытки семьсот двадцать девятого года, мы не будем проводить открытую жеребьёвку — победителя, наиболее достойного, выберет зачарованный на это Кубок.
Зал безмолвствовал. Тео подумал, что Крауч, должно быть, считает студентов идиотами, если предполагал, что, по их мнению, турнир Трёх Волшебников, чемпионов от трёх школ, должен был бы пустить участвовать каждого желающего.
— Во-вторых, мы вводим ограничение на возраст участников. Только к выпускным курсам студенты школ получают навыки и знания, достаточные, чтобы справиться с теми испытаниями, что предусмотрены положением Турнира, — студенты старших курсов тут же начали перешептываться, на Гриффиндоре возмутился кто-то из младшекурсников. Крауч повысил голос. — Соответственно, мы позволим участвовать в Турнире тем, кому на момент отбора исполнится семнадцать лет. Отбор начнётся сегодня и будет завершён на Хэллоуин.
Тут же пяти-, шести- и семикурсники, а вместе с ними и остальные студенты устроили шумную вакханалию в зале. Крики близнецов Уизли о том, что это нечестное правило, вызвали смех у гостей из Дурмстранга.
***
Кубок Огня, он же — Кубок Трёх Волшебников, постоянно горевший во взоре Тео неярким рыжим пламенем, представлял из себя удивительный артефакт. Организаторы Турнира расположили его на первом этаже в холле, где Дамблдор наложил особые чары, ограничивавшие проход студентов, не попадающих под возрастной ценз. Профессор Бабблинг пожертвовала, как она рассказала классу четверокурсников, двумя занятиями, чтобы вместе с пяти- и шестикурсниками провести практический разбор нанесённых ею для чар директора рунных цепочек. Тем не менее, находились смельчаки, что пересекали (или пытались пересечь) линию Дамблдора, чтобы попытаться стать участником Турнира.