Тепличный цветок

Ритчи Криста

Понимание вспыхивает на лице Эмилии.

– Это квартира Дэйзи Кэллоуэй, - она кивает сама себе.
– Она богата, - ее губы напрягаются, и теперь девушка разглядывает каждый предмет мебели, одежды и аксессуаров.
– У тебя есть ключи от ее квартиры?

Я не отвечаю. Просто иду в спальню Дэйзи. Дверь в ванну открыта, и я указываю на нее.

– После тебя, - я не хочу, чтобы она, блядь, шныряла по спальне Дэйзи.

Но она в любом случае это делает.

Ее взгляд скользит по кровати Дэйзи, зеленое покрывало неаккуратно заправлено поверх постели. За одну

лямку Эмилия поднимает белый лифчик с ближайшего к ней стула и крутит его на пальце.

Я выхватываю его из ее руки, при этом сурово глядя на девушку.

– Не трогай ее вещи, - я бросаю лифчик на кровать Дэйзи.

– Почему нет? Я собираюсь использовать ее мыло, верно?
– она ждет, что я опровергну.

Я смотрю на нее еще суровее.

Но девушка не обращает на меня внимания, вновь разглядывая комнату и останавливая взгляд на ванной.

– Может я просто приму душ здесь?

– Почему ты этого хочешь?
– спрашиваю я, прищурив глаза.
– Эта ванная ничем не отличается от моей.

Эмилия пожимает плечами.

– Ты вообще хоть представляешь, сколько девушек хотели бы быть ею? Наследница миллиарда долларов. Супермодель в семнадцать...

– Ей восемнадцать, - отвечаю я. Я опираюсь локтем на чертово кресло.
– Послушай, она мой друг. Она достаточно хороший человек, чтобы не волноваться о том, что ты используешь ее мыло или трогаешь ее вещи. Но лично меня волнует, если мы проведем здесь более, чем несколько минут.

– Я быстро, - говорит Эмилия, а затем разувается и входит в ванную. Я захожу следом и захлопываю дверь. Она молниеносно снимает свое платье. Девушка ожидает, что я оценю ее тело. Но я этого не делаю. А еще я не извиняюсь.

Она заходит в душ, задергивая занавеску.

– Она что, не может позволить себе стеклянную душевую кабинку?
– спрашивает Эмилия, стоя в ванной.

Люди забывают, что у меня почти столько же денег, сколько у девочек Кэллоуэй, просто они все лежат на моем трастовом фонде. А я никогда не использую его больше, чем нужно. Самая дорогая вещь, которой я владею - моя чертова машина.

– Не думаю, что стеклянная душевая кабина находится вверху ее списка приоритетов, - говорю я Эмилии достаточно громко, чтобы она услышала меня за шумом воды.

Я прикладываю телефон обратно к уху.

– Эй, ты еще там?
– я прекрасно понимаю, что Дэйзи слышала весь наш разговор.

– Ага, - говорит она.
– Скажи ей не использовать твой шампунь. Он не пахнет так же хорошо, как мой.

На это я улыбаюсь. Вероятно, она усмехалась бы пиздец как шире, если бы видела, что я тоже смеюсь.

– Мой шампунь делает свою работу. А это самое главное.

– Обычно я не волнуюсь о стоимости, но ты пользуешься шампунем за девяносто семь центов. Единственная работа, которую он выполняет, так это распространяет запах лемонграсса.

– Рик, - зовет Эмилия.
– У нее здесь мужской шампунь.

Я отнимаю телефон от уха и говорю:

– Я знаю, и бля, не спрашивай об этом.

– Тебе все равно?
– удивляется Эмилия.

– Ага.

Потому

что это мой шампунь.

После секундной паузы, она спрашивает:

– У нее есть запасная бритва, которую я могу использовать?

Я собираюсь сказать: Я, бля, думал, ты собиралась принять душ по быстрому. Но голос Дэйзи раздается из динамиков. Только я ее слышу.

– В шкафчике за коробкой тампонов.

По какой-то причине, меня тянет к девушкам с высокими запросами, к ревнивым и выжившим из своего гребаного ума девушкам. Я привык к импульсивным, несносным и выводящим из себя женщинам. Моя мама говорила, что все девушки, которых я приводил домой были "отборными сумасшедшими". Может, она права.

Возможно, мне нравятся немного чокнутые.

Однако, я лезу в шкафчик, отодвигая пачку тампонов, чтобы найти бритву. Как только я хватаю одну, замечаю пластиковую баночку с круглыми капсулами. Я знаю, что это. Я просто, черт возьми, не понимаю, что это делает здесь в Филли, а не в Париже. Я беру таблетки контрацепции Дэйзи, проверяю даты. Баночка почти полная, отсутствуют всего пара капсул. Похоже на то, что она прекратила принимать их около недели назад, и все было бы нормально, если бы она не призналась, что чуть не трахнулась с парнем во Франции.

– Ты нашел ее?
– спрашивает Дэйзи.

– Ага, - говорю я резко. Не могу сказать ей о контрацепции, когда Эмилия прямо здесь.

– Что там?

Я замираю.

Эмилия выглядывает из-за душевой занавески, а с ее руки капает вода. Она прищуривается, внимательно глядя на таблетки.

– О, черт, - говорит она, смеясь.

Я кладу их в карман и сердито смотрю на нее, так сердито, как только могу.

– Держи свою бритву, - я бросаю бритвой в девушку. Она ловит ее, но вместо того, чтобы закончить принимать душ, она выключает воду и выходит, оборачивая полотенце вокруг своего тела.

– Дай мне взглянуть на это, - говорит она, улыбаясь.

Я удерживаю телефон возле уха и говорю:

– Я перезвоню тебе.

– Что происходит?
– спрашивает Дэйзи.

– Это она?
– глаза Эмилии загораются, когда она смотрит на телефон.

Мне не нравится это чертово выражение на ее лице.

– Эй, Дэйзи, - зовет Эмилия громко, так, чтобы моя подруга ее услышала, - спасибо за шампунь. Он пахнет, как души детей.

– А она забавная, - говорит мне Дэйзи, и в ее словах слышна улыбка. Обычно она не злорадствует не над кем, боясь показаться незрелой.

– Нет, она не такая, - говорю я легкомысленно, при этом зло глядя на Эмилию. Она смышленая. За одну секунду она крадет баночку с капсулами у меня из кармана.

– О мой бог, - смеется Эмилия и размахивает таблетками.
– Мужской шампунь, и она прекратила принимать таблетки, - девушка смотрит на телефон.
– Эй, Дэйзи, тебе нужно сказать своим ебарям, чтобы они одевали свои конфетки, дорогая, или же ты станешь шестнадцатилетней и беременной.

– Мне восемнадцать, - говорит Дэйзи категорически, но только я могу слышать ее голос.