Террариум черепах

Крис-Джейн Кира

всем классом в лес на пикник. Угадайте же, кто был

автор это замечательной идеи? Конечно же, Юлиана

Смирнова. И Арина Викторовна, наша Арина Викторовна,

которая ненавидит сплочённость, коллективы, пикники и

лес, вдруг согласилась. Хотя раньше ей были до фонаря

даже приказы директора. А та, я вам скажу, тётка

волевая.

Думаю, всё дело в том, что Юлиана Смирнова не

приказывает. Она лишь предлагает, мягко и ненавязчиво

промывая

мозги, намекая, что послушать её будет лучшим

решением в вашей жизни. И подкрепляет всё это

хорошей порцией лести, ангельской терпимостью и

мнимым дружелюбием. Такое оружие, да в опытных

руках - немного-немало, орудие смерти.

В общем, за два дня до каникул, в пятницу, мы,

как добропорядочные идиоты, плетёмся в лес во главе

с Ариной Викторовной и Альбертом Николаевичем.

Где-то к трём мы на месте. Парни сразу прини-

маются за розжиг костра, девчонки шепчутся друг с

другом, фотографируют всё вокруг и ржут, как лошади.

Вера читает какую-то книгу, Ира перебегает от Андрея

к Марку, а Лера, удалившись подальше, сидит на

прелой земле и курит. Я подхожу к ней, молча сажусь

рядом и тоже закуриваю.

– Почему Георгий, Лер? - спрашиваю я, разрывая

тишину.

Она, нисколько не удивлённая, отвечает:

– Он хорош в постели.

– А если серьёзно?

– А если серьёзно… Люблю его, Ань. Люблю и всё.

– А Макс тогда тебе зачем?

– Его тоже люблю.

Я смотрю на неё.

– Неплохо ты устроилась.

– Хорошо устроилась, - кивает она, глубоко затягивается

и поворачивает голову. Смотрит на меня, не мигая. Так

не смотрят девушки семнадцати лет. Так смотрят старухи.

Измождённые, нагруженные печальным жизненным опытом

старухи.

– Не говори ему, - шепчет она.

– Скажи сама, - пожимаю плечами я.

– Нет, - качает головой она. - Не могу. И ты не

говори.

– Тогда тони во лжи, - пожимаю плечами я и уже

не смотрю на неё. Встаю, кидаю окурок на землю,

затаптываю его и ухожу.

Ко мне подбегает Юлиана и я мысленно закатываю

глаза. Только блондинки мне здесь не хватало.

– Ты же Аня, верно? - щебечет она.

– И что с того? - спрашиваю я, не сбавляя шага.

Она тащится за мной.

– Я видела, что общаешься с парнем. Максимом.

Вы вроде как дружите.

Она умолкает и я смотрю на неё.

– Не дружим.

– Да нет, я уверена, что дружите, - мотает она

белокурой головой.

– И что с того? - повторяю я.

– Я подумала, может,

ты знаешь, как мне… ну…

– Закадрить его, - заканчиваю я.

– Ну, можно и так сказать…

– У него есть девушка.

– Я знаю, но…

– Тебе до фонаря, - вновь заканчиваю за неё я.

Больно уж стеснительная особа.

– Не то что бы, но…

– Хорошо, послушай, - говорю я, прерывая её

блеяние. - Ты Лере и в подмётки не годишься, так

что можешь ни на что не рассчитывать.

Я ухожу дальше, а она остаётся. Ну не идиотка

ли?

Иду всю дальше в лес, пока не натыкаюсь на

Макса. Он стоит, прижавшись спиной к дереву, курит.

Подхожу ближе, он смотрит на меня, внимательно,

изучающе, но молчит. Тогда первой заговариваю я:

– Ты прямо-таки эпидемия какая-то. Смирнова тоже

заражена. С ума по тебе сходит.

Он усмехается.

– Меня не интересует Смирнова.

– А что так? - спрашиваю я и встаю напротив него.

– Ноги, грудь, задница. Волосы длинные, белокурые. Всё

при ней.

– Слишком просто, - говорит он, будто это всё

объясняет. - Слишком проста эта Смирнова.

– А ты, значит, лёгких путей не ищешь.

Он медленно выдыхает дым.

– И ты - явное тому доказательство.

– Я буду считать это комплиментом.

– Считай, - кидает окурок на землю и медленно

приближается ко мне.

– Лера тебе изменяет, - выпаливаю я, чтобы отвлечь

его… и себя.

Но его это, кажется, нисколько не волнует. Он

всё так же спокоен, и стоит уже вплотную ко мне.

– Пусть, - пожимает плечами он.

– Тебе плевать?

– Мне не нужна Лера.

– Юлиана? - пытаюсь ехидничать я, но получается

плохо, его пальцы зарываются в мои волосы, перебирая

пряди, и я не могу придумать ни одной причины,

чтобы остановить его.

– Опять мимо, - усмехается он и наклоняется ко

мне, но не целует, что вызывает у меня… разочарование.

Тогда я сама тянусь к нему, и его губы наконец-

таки накрывают мои. У меня вырывается облегчённый

вздох прямо в его рот от ощущения его близости, его

губ… Ноги не держат меня и я с силой вжимаюсь

спиной в дерево.

Я никогда, никогда, никогда не знала, что такое

чувствовать. Дышать. До того, как появился Макс. Я

никогда, никогда, никогда не жила раньше. И я этого

не осознавала. Я по глупости считала, что моё «ничего»

лучше всего прочего. Лучше любых чувств, от ненависти