Тэсса на краю земли
Шрифт:
— Это называется призвание! Где у тебя тут ремень безопасности? — донеслось до них прерывистое.
— Ремень чего? — заржал Фрэнк.
— Если вы меня выроните — то мир искусства понесет невосполнимую потерю!
— Обещаю тебя не ронять. Просто держись за что-нибудь, — и не думая снижать скорость, крикнула Тэсса.
— За что? За воздух?
— За свое призвание, — насмешливо фыркнул Фрэнк.
Глава 16
Фанни терпеть не могла, когда обижают слабых. Она стоически переносила
Дождавшись, пока ржавый пикап Фрэнка скроется из виду, Фанни вышла из управления и, насвистывая, танцующей походкой пошла по деревне.
Высокие каблуки лаковых туфель, казалось, делали небо ближе.
Красное платье в крупный белый горошек и с рюшечками на подоле помогало чувствовать себя неотразимой.
Фанни любила яркий макияж и ловила отражения своих алых губ в крошечном зеркальце, пуская по изумрудной зелени солнечных зайчиков.
Камила Фрост была не из тех, кто рано просыпается, но Фанни не собиралась ждать. Она толкнула бедром невысокую изящную калитку, скорее обозначение территории, нежели ограждение, прошла по белоснежной дорожке, неодобрительно глядя на идеально ровный газон. Ни цветочка, ни кустика, ни сорняка. Экая скукота.
У Камилы был крохотный домик из стекла и бетона, все здесь просто кричало о тяге к минимализму — ничего лишнего, ничего уютного. Стены, потолки, самая необходимая мебель.
Хоть бы коврик под ноги бросила, стерва ядовитая!
Стучаться Фанни не стала, а просто открыла стеклянную дверь, незапертую, по местному обыкновению. Здесь люди быстро отвыкали пользоваться замками.
На кухне фальшиво распевал незатейливую песенку бездельник Эллиот Новелл. Шумела вода, гудел чайник.
На цыпочках, чтобы не цокать каблуками, Фанни прокралась в спальню и с разбега прыгнула на кровать совсем рядом со спящей Камилой. Матрас спружинил, Камила подпрыгнула, дернулась и заорала, слепая в плотной маске для сна. Фанни зажала ей рот крупной рукой, навалившись всем телом, и прошипела:
— Не перестанешь вопить ты — завоплю я.
Это подействовало. Кожа Камилы моментально покрылась мурашками, а сама она оцепенела.
Родиться баньши — не слишком счастливый жребий, но иногда от этого была и польза. Очень редко.
— Фанни? — испуганно промычала Камила ей в ладонь.
Пришлось чуть-чуть ослабить хватку, чтобы продолжить их милую светскую беседу.
— Чем тебе помешал невинный ребенок? — зашипела Фанни. — Ты теперь воюешь с младенцами? Тебя воспитывали волки?
— Ты решила меня поколотить или что? — извиваясь всем телом и пытаясь отползти в сторону, спросила Камила.
— А и поколочу, если понадобится, — пригрозила Фанни.
— Ну ты и деревенщина! Кому интересно читать приторно-сладкие новости? Людям необходимы острые эмоции, им требуется гнев, им нужен стресс! Несправедливая обида закаляет характер и напоминает об опасностях большого мира, — пыхтя, сообщила Камила. Она, наконец,
Фанни едва не ущипнула ее.
— А я думаю, что ты пишешь эти гадости от зависти, — возразила она. — В тебе-то ничего необыкновенного нету!
— Можно подумать, что вам много радости от ваших особенностей, — фыркнула Камила. — Это не деревня, а приют сирых и убогих.
— Тогда что ты тут делаешь?
— Это совершенно не твое дело.
— Серьезно, дорогуша, откуда ты пришла? Как ты нашла сюда дорогу? Кто тебе рассказал о Нью-Ньюлине?
Камила, как и всегда, отмахнулась от всех этих вопросов. Хотя сама она беззастенчиво совала нос в чужие дела, но собственные секреты цепко хранила при себе.
— Послушай, Фанни, — прошептала Камила, придвигаясь ближе, — забери этого идиота Эллиота себе.
— Что сделать? — поразилась Фанни.
— Он все время ошивается в моем доме и надоел мне до чертиков. А ты девушка одинокая, свободная…
— И редкая красотка к тому же, — перебила ее Фанни. — Какую чепуху ты городишь! Что мне, ради всего святого, делать с Эллиотом? Просто уговори Мэри Лу забрать его себе.
— Она влюблена в Кевина Бенгли.
— Вот как, — пробормотала Фанни, — как это мило. Юные влюбленные и все такое.
Поднявшись с кровати, она поправила смявшийся пышный подол и едва вспомнила о цели своего визита.
— В общем, Камила Фрост, веди себя хорошо, а не то я буду каждое утро нападать на тебя в твоей постели, — уныло пробормотала Фанни без всякого задора.
Лошади не произвели на Холли Лонгли ни малейшего впечатления.
— Ну, они мне надоели еще в детстве, — капризно сказал он, — знали бы вы, как дорого обходится фамильная конюшня.
— Да, целое состояние, — глубокомысленно покивал Фрэнк, — только и знай, как счета подписывать.
— Ты был мальчиком с пони? — спросила Тэсса, лихо паркуясь у небольшого домика, который располагался сразу за загоном.
Хозяева фермы ждали их, попивая чай за столом, расположенным на лужайке под огромным грабом. Чайные розы, высаженные возле крыльца, головокружительно благоухали.
— Пони, частная школа, особняк в Лондоне, усадьба в Дербишире, — без всякой рисовки сказал Холли, выбираясь из пикапа. Он жизнерадостно помахал фермерам, завертел во все стороны головой и с воплем восторга устремился к сухому дереву, разбитому на две части молнией. — Карандаш, — послышался его крик, — срочно! Карандаш и бумагу!
Казалось, он на полном серьезе ожидал, что из-за аккуратно подстриженных кустов выскочит проворный дворецкий и предоставит ему все необходимое.
— Простите, — сказала Тэсса, пожимая руку пухленькой хозяйке, — он у нас художник.
Они с Фрэнком позаимствовали фермерский фургон для перегонки скота и повезли корову с козой в Нью-Ньюлин, а Холли даже, кажется, не заметил их отъезда, торопливо зарисовывая дерево на обратной стороне памятки для раскаявшихся нарушителей — все, что ему удалось раздобыть в бардачке пикапа.