The Beginning of the End
Шрифт:
Белла довольно тесно подружилась с Меилой - эта женщина, напоминавшая первую жену Имхотепа, была в то же время совершенно отлична от нее. Однако Меила тоже была незаурядно умной, своеобразной и чувственной женщиной. Ее помощь в акклиматизации оказалась для Беллы бесценной.
Египтянка попыталась подружить их детей - но не слишком настойчиво: Фэй явно не собиралась сближаться со своими кузенами из прошлого. Она была одиночкой по натуре, как многие единственные дети в семье. А может, дело было в другом.
Может, Фэй, со своим восточным воспитанием, просто трудно было общаться с мальчиками.
Они все вместе съездили на ферму, и Белла порадовалась благоустройству деревенского дома Амиров. И, одновременно, это место ужасно напомнило ей дом Синухета…
Сам Синухет тоже очень взволновался, увидев дом, окруженный виноградником и оливковыми деревьями. Он сказал брату, что был бы счастлив здесь поселиться; и Имхотеп склонил голову, пряча довольную усмешку.
– Я знал, что тебе понравится, - сказал жрец.
Они еще несколько раз по-дружески встретились с Мортонами; потом те покинули Египет. У их детей тоже начинался учебный год.
Эвелин прилетела через пару дней после прощания с Мортонами, в середине августа.
========== Глава 87 ==========
Миссис О’Коннелл была как всегда прекрасна и излучала оптимизм. Меила, однако, испытала удовлетворение, заметив первые морщинки в уголках ее больших серых глаз и проседь в темных кудрях.
Тем не менее, египтянка была искренне рада видеть Эвелин. Женщины пожали друг другу руки и легко поцеловались; а Меила опять вспомнила выскочку-принцессу, которая так и не стала главной женой своего брата Рамсеса…
“Так ты быстро учишься, правда, Нефертири?”
Эвелин первой отвела глаза.
– Ну, показывай, - произнесла она, улыбаясь несколько натянуто.
– Где там ваши спасенные?
Меила кивнула.
– Проходи. Сейчас познакомлю.
Белла, спустившаяся в холл следом за хозяйкой, первой увидела незнакомую красивую женщину сорока с небольшим лет, в удобных облегающих брюках и длинном пестром кардигане. Эвелин крепко пожала ей руку, одарив улыбкой и окинув быстрым изучающим взглядом.
– Эвелин О’Коннелл, - первой представилась гостья.
– А вас, наверное, мне следует теперь называть Небет-Нун. Должна сказать, ваша история - одна из самых удивительных в моей карьере.
Беллу неприятно укололи эти слова. Эвелин тоже говорила о ней как об “историческом материале”.
– Меня даже мой муж привык называть Беллой, - суховато ответила она.
– И, насколько я знаю, ваша биография и без нас изобилует интересными фактами!
Эвелин приподняла брови, посмотрев на Меилу; и египтянка с торжеством улыбнулась. Она рассказала дочери Линдсеев если не все, то большую часть их прошлого… Что ж, Эвелин была к этому готова.
Она вновь спокойно взглянула на Беллу.
– Вы имеете в виду - вам известно, что я реинкарнация царевны Нефертири?
– произнесла миссис О’Коннелл. И, дождавшись утвердительного кивка, ответила:
– Это удивляет только тех, кто не имеет понятия о перевоплощении.
Белла хмыкнула.
– А вы, миссис О’Коннелл, говорите об этом как о самом обыденном явлении.
– Вовсе нет, - Эвелин нахмурилась.
– Просто это для меня, если можно так сказать, профессиональная деформация личности… Я, как и Меила, в своей работе привыкла к вещам, которые далеко выходят за грань обычного разумения. Но я не сомневаюсь, что границы познания можно раздвигать бесконечно.
Белла почувствовала, что ей начинает нравиться эта женщина.
Но тут Меила шагнула вперед, мешая разгореться увлекательному разговору.
– Иди в дом, не топчись на пороге, - она сделала Эвелин знак.
– Может, поднимешься и примешь душ? Такая жара…
Эвелин на миг замешкалась; похоже, до таких интимностей их дружба до сих пор не доходила. Но потом англичанка кивнула.
– Спасибо. Тогда я сейчас приму душ и переоденусь, ладно?
– А потом я соберу всех внизу, и мы выпьем чаю и славно побеседуем, - Меила широко улыбнулась.
– Имхотепа не будет до вечера, но, думаю, это нам не помешает.
Белла заметила, что Эвелин облегченно распрямила плечи.
– Конечно, нет, - сказала она.
Когда Эвелин спустилась, одетая в халат, - ее сменная одежда нуждалась в глажке, - внизу собрались все домашние и гости Амиров, исключая лишь хозяина дома и маленькую Шеритру-Эдвину. Синухета Эвелин заметила сразу, потому что он учтиво встал ей навстречу и поклонился.
– Здравствуйте, - вежливо и сдержанно сказала миссис О’Коннелл. Она окинула египтянина взглядом с некоторым разочарованием; после интенсивного перевоспитания муж Беллы почти не походил на того, кем в действительности являлся. Однако сходство этого человека с Имхотепом бросалось в глаза; у Эвелин сильнее забилось сердце, когда она перевела взгляд на сыновей Синухета.
“Это просто невероятно… Но только для тех, кто знает: на сторонний взгляд они - самые обычные люди…”
Фэй тоже сидела за столом, но она не стала подниматься навстречу Эвелин, только приветственно улыбнулась. Эвелин уже не в первый раз поймала себя на мысли, что в этой девочке кроется загадка, непостижимая даже для ее родителей. И дело не только в надменности, которая сквозила в поведении дочери Имхотепа, - скорее эта самая надменность объяснялась еще не раскрытой тайной…
“Тебя я тоже разгадаю”, - мысленно пообещала Эвелин.
– Привет, Фэй, - сказала гостья вслух.
– Здравствуйте, миссис О’Коннелл, - ответила Фэй.
Эвелин подумала с досадой, что маленькой девочкой Фэй сама тянулась к ней, называя “тетей Иви”. А теперь она обращается к ней, точно к своей школьной учительнице. Что ж, наверное, дело в возрасте - Алекс в двенадцать лет тоже стал таким колючим…
Меила сама разлила чай. Эвелин принялась за угощение, искоса поглядывая на Синухета, - конечно, в присутствии этого человека было невозможно обсуждать его. И, придумав, как начать беседу, Эвелин обратилась напрямую к египтянину; памятуя, что рассказала о нем Меила по телефону. Брат Имхотепа уже владел английским языком.