Тихие приюты

Быков В.

Но спустя 5–6 лет такого настроения тяжелый жизненный удар привел меня к вере в Бога, вне зависимости от той или другой формы Его исповедания.

Вскоре после этого случай поставил меня лицом к лицу с прямой необходимостью знакомиться с существующими формами христианских религиозных деноминаций.

На этом пути я повстречался со спиритизмом и оккультизмом. Говорить подробно об этом здесь не буду, так как это в своих подробностях входит в мою вторую лекцию: «Спиритизм перед судом религии и науки».

Скажу только одно, что эти две области, опять-таки благодаря совершенному незнакомству моему со Словом Божиим и с основами христианства, так сильно повлияли на мою душу, что я, как мне казалось, нашел в них для себя решительно все.

Ответы на все мои

вопросы.

То, что было мало понятно или даже совсем непонятно мне в обрядовой стороне нашего Православия, теперь я объяснил философией спиритизма и оккультизма.

Общение с потусторонним миром, постоянные беседы с духами, материализации умерших, непередаваемые чудеса в области физической жизни, лицезрение отошедшего отца, матери, наблюдения появлений всевозможных эффектов, поднятие столов, переносы предметов за десятки, сотни верст, поразительные откровения в области грядущего, из которых, правда, добрая половина не исполнялась, но это находило всегда оправдание в желании «шаловливых» духов отклонить меня от той истины, к какой я подошел, и, наконец, «попущении» высших духов – моих покровителей, с целью испытать мою веру в них.

Затем доктрины, свидетельствующие о том, что бесов, сатаны, духа тьмы никогда не было и не существует, что это только лишь души умерших, непросвещенных в своей предшествовавшей жизни учением спиритизма, и они рано или поздно очистятся и перейдут в область светлых духов; что человечество живет не один раз на земле: каждый из нас перевоплощается до тех пор, пока, очистившись от грехов, совершенно не сольется со Всемогущим Богом. Что ада нет, вечности мучений также.

Ад – это печальная, плохая жизнь здесь, на земле для тех, кто в прежнем, предшествовавшем существовании много грешил и делал людям зло. Тот, кто был в прошлом существовании бессердечным богачом, тот в следующей жизни будет жалким нищим, которого все будут отталкивать. Кто в прошлом существовании доносил на своего ближнего, клеветал на него – тот в следующем перевоплощении будет жертвой непрерывной клеветы, обид и оскорблений. Кто в прошлом перевоплощении изменял жене, нарушал законы брачной жизни – тот в следующем своем существовании будет жертвой постоянного обмана, измен со стороны жены и т. д., и т. д. Эта теория казалась мне верхом Божественной справедливости.

Совершенное незнание Божественного Евангелия, конечно, помогло духу тьмы, овладевшему мной, настолько закрыть мои глаза и уши, что я, веря, например, в теорию перевоплощения, находил в то же время уместным верить и в Господа нашего Иисуса Христа, в Его искупительную жертву, в силу Его пролитой за нас драгоценной крови, совершенно не подозревая, что теория перевоплощения, имеющая в своей конечной цели освободить человека от греха, совершенно исключает и искупительную жертву Спасителя, и необходимость Его пребывания на земле…

Когда же философия спирита Аллана Кардека подтверждала эту теорию искаженными текстами Евангелия, подтасованными по его вкусу и желанию, я благоговел перед этой теорией, потому что я никогда не читал Евангелие и не трудился проверять доводы моего соблазнителя.

Тогда как стоило мне только после моего обращения, после четвертьвекового заблуждения, обратиться к Слову Божию, то против хотя бы такого боевого места, на которое любят ссылаться все спириты, видя в нем подтверждение теории многократного перевоплощения, как 12 стих 17 главы Евангелия от Матфея: Говорю вам, что Илия уже пришел, и не узнали его, а поступили с ним, как хотели, мне удалось найти пояснение: и предъидет пред ним (Иоанн) в духе и силе Илии; или а сподобившиеся достигнуть того века… умереть уже не могут (Лк. 1,17; 20, 35–36).

На заявление Кардека, что в то время, во времена земной жизни Христа, среди евреев господствовала теория перевоплощения и ей-де не противостоял Иисус, подтверждаемая евангельским текстом из 6 главы Евангелия от Марка, стих 15: Другие говорили:

это Илия, а иные говорили: это пророк, или как один из пророков, – стоило только взглянуть на параллельное этому место из 9 главы, от Луки, ст. 8, чтобы увидать, что иудеи понимали здесь не перевоплощение, а воскресение из мертвых в буквальном смысле этого слова: …другие (говорили), что Илия явился; а иные, что один из древних пророков воскрес. Я не говорю уже здесь о 39 ст. 77 псалма, где говорится: Он (Господь) помнил, что они (израильтяне) плоть, дыхание, которое уходит и не возвращается; не ссылаюсь и на пророка Исайю, который говорит, что мертвые не оживут (Ис. 26, 14), или на Откровение, которое исходит от Иисуса Христа (гл. 1,1), где ясно сказано: отныне блаженны мертвые, умирающие в Господе; ей, говорит Дух, они успокоятся от трудов своих, и дела их идут вслед за ним (Откр. 14, 13).

Вот в чем был весь ужас моего положения.

Я, будучи христианином, не позаботился сам, да и никто не научил меня ограждать себя от соблазна и жизни, и сатаны знанием Слова Божия.

О, как глубоки и правдивы слова ап. Павла к своему ученику Тимофею:

Доколе не приду, занимайся чтением, наставлением, учением… Вникай в себя и в учение; занимайся сим постоянно: ибо, так поступая, и себя спасешь и слушающих тебя (1 Тим. 4,13,16).

Как твердо должно следовать им, всякому, кто носит на себе великое имя христианина!

Теперь воспоминания об этом времени приносят мне невыносимые страдания.

Но этого мало, я поставил своей задачей нести проповедь об этом учении.

Я отдал ему лучшую пору своей жизни, все свои средства. Я на алтарь распространения спиритизма и его философии принес материальное обеспечение своей семьи.

Я не могу обойти молчанием, до чего я доходил в своем служении сатане, в особенности во время моей литературной деятельности в этом направлении и во время издания мною многих спиритических журналов, где я, как потерявший рассудок, охваченный духом тьмы, сеял среди доверчиво подошедших ко мне душ такие положения, как признание преподобного Серафима Саровского великим оккультистом, или что Серафим Саровский не кто иной, как перевоплощенный Сергий Преподобный.

И все это на основании богохульной теории Кардека и сообщений тех духов, которые давали мне этот ужасный, кощунственный материал и которому я совершенно искренно верил сам.

В это время, ввиду особенно широкой и энергичной деятельности моей в этом направлении, я неоднократно подвергался осуждению со стороны лучших представителей нашей Православной Церкви.

Я получал много увещательных писем от своих друзей христиан, в первых рядах среди которых стоял известный всей Москве большой христианин, доктор-филантроп Д.С. Трифановский, который один из первых свидетельствовал мне о том, что спиритическое учение прежде всего отводит людей от Господа Иисуса Христа. Это он знал по личному опыту, так как когда-то увлекался спиритизмом и с ужасом бежал от него.

Он же говорил мне, что рано или поздно меня постигнет какое-нибудь страшное несчастье.

Я уклонился от этого доброго человека, бывшего моим большим другом, заподозрив его в том, что через него зловредные духи хотят отвести меня от открывшейся мне «Божественной» правды.

И когда после одной из своих последних бесед с ним он, видя мою неподатливость, не распростился со мной, как бывало раньше, братским поцелуем, строго заявив, что он считает меня «еретиком», – я, вследствие охватившего меня от этого его поступка тяжелого огорчения и обиды, обратился к сообщавшемуся со мной духу, и последний сказал мне: «Помнишь дивные слова святого Иоанна Богослова, который сказал: "Всякий ненавидящий своего брата – человекоубийца"; человекоубийца же по Священному Писанию – сатана. Отсюда ясно, что твой друг, доктор, выразивший тебе свою ненависть, одержим самым низшим, не перевоплотившимся еще духом, которого у вас называют "сатаной". Молись о нем».