Тиран Золотого острова
Шрифт:
— Все цари Ханаана, Лукки и Тархунтассы шлют униженные письма, чтобы получить зерно Страны Возлюбленной, — презрительно фыркнул чиновник. — Один хекат за стрелу! И часть я заплачу льняным полотном. Это последняя цена. Не нравится — убирайтесь отсюда, обнаглевшие чужаки!
— Мы ничего не просим, высокородный, — парировал Кулли. — Мы даем взамен лучший товар из всех. И мы готовы взять немного льняных тканей.
— И сушеных фиников! — добавил Рапану. — Мы готовы взять много сушеных фиников!
— И сухие бычьи жилы, — добавил Кулли. — Мы готовы хорошо за них заплатить.
—
— Но вы еще не выслушали наше предложение! — торопливо сказал Рапану. — И нам нужно совсем немного, высокородный. Никто даже не заметит…
Дело пошло на лад, — с удовлетворением подумал Кулли, с азартом торгуясь. — Им нужно оружие, нам нужно зерно. А ведь тут можно очень неплохо развернуться. Египет — единственное место в этой части мира, где пока еще в достатке еды. Правда, дорога сюда уж очень тяжела. Великая Зелень, безопасная когда-то давно, на глазах превращается в бандитское гнездо.
1 Газзата, Азза — современная Газа.
2 Вытесненные из Греции и с островов пеласги, называемые в источниках пелесет, стали позже одним из источников образования библейского народа филистимлян. По этому племени данная местность получила название Палестина. Несмотря на колонизацию со стороны кочевников и «народов моря», присутствие египтян в отдельных городах Ханаана продолжалось до конца 12 века до н.э.
3 Термин «народы моря» искусственный, и придуман современными учеными. В Египте волны вторжения называли «северяне, пришедшие отовсюду», или «чужеземья», или «люди, пришедшие из Великой Зелени».
4 Площадь Пер-Рамзеса в описываемое время — около 30 квадратных километров. Он стоял на восточном рукаве Нила, который к этому времени начал мелеть. Из-за этого позже город был заброшен и разобран на стройматериалы.
5 Хекат — древнеегипетская мера объема, чуть менее 5 литров.
6 Египтяне отрезали пенисы поверженных врагов как трофеи. Такие барельефы сохранились до наших дней.
Глава 6
— Она соленая, господин! — мастер Алкаст разочарованно облизнул палец и зачем-то показал его мне. — Ее нельзя пить!
Огромная гора гальки, которую все еще таскали наверх корзинами, дала, наконец, свою первую влагу. Мы пока не успели проложить трубы к городу, и вода орошала склон горы, вытекая тонким ручейком, который бесследно исчезал, как только солнце начинало припекать.
— Соль осталась на камнях, — пояснил я. — Галька лежала на берегу, и ее омывала морская вода. Жди, Алкаст. Соль вымоется, и вода станет сладкой, как из нашего родника.
— Дай-то боги! — серьезно кивнул мастер, который смотрел на меня без прежней неприязни. — Откуда вы знаете такой способ добычи воды, господин? Если она и впрямь появится на островах, то… да я даже боюсь предположить, что можно сделать. Огороды разобьем, яблони посадим. Не все одними оливками и инжиром питаться. Жаль, мало у нас доброй землицы.
— Террасы! — показал я ему на гору. — Сложим уступы из камней, заполним землей и засеем. А потом и воду прямо туда
— Дива Потиния, помоги нам! — изумленный мастер призвал Великую Мать, которая еще не превратилась в целую свору греческих богинь. — Так это же у нас земли в разы больше станет!
— Корабль! — услышал я голос мальчишки-часового, который наблюдал за морем с башни Верхнего города. — Корабль вижу!
— Кто же это? — я быстрым шагом пошел в порт, чтобы встретить гостей. — Абарис из Дардана приплыл или в Угарите построили-таки то, что я им велел?
— Дурацкий какой-то корабль! — восторженно завизжал мальчишка. — Мачты аж две! И весел тоже два ряда!
— Все-таки Угарит! — удовлетворенно пробурчал я. — Неужели у них получилось?
А ведь не один мальчишка удивился. На его вопли побежали в порт и мастера, с величайшей охотой бросившие свой труд. Горшечники, медники, кузнецы, водоносы… Все они толпились на причале, толкая друг друга локтями и тыча пальцами в сторону моря. Они тоже никогда не видели ничего подобного.
Этот небольшой кораблик не годится для перевозки зерна, да и десяток коней на нем не перевезешь. Он необычно узок, а на его корме — странная башенка. Он вообще не годится для торговли, на нем слишком мало места. И он обогнал это время на целые столетия.
Я вспоминал.
* * *
— Простите, господин, — горячился мастер Заккар-Илу. — Но так никто не делает! Я соглашусь, что эти ваши бимсы сделают конструкцию жестче, но две мачты! И два ряда весел! Кстати, а зачем они вообще нужны? Одного ряда вполне достаточно!
— Они нужны для того, чтобы обгонять другие корабли, — терпеливо сказал я. — Чем больше весел и чем шире замах, тем больше скорость. Пойми, почтенный Заккра-Илу, мне не требуется пузатый корабль, в который можно нагрузить амфоры с зерном. Поэтому соотношение длины и ширины — один к пяти, не меньше. Я хочу получить самый быстрый корабль на всем Великом море.
— И для этого вам нужны такие длинные весла? — задумчиво провел пальцем по листу папируса мастер. — Восемь шагов в длину! Немыслимо! А нижнее весло короче на два шага. Если грести одновременно, усилие будет просто огромным. Ха! Я понял! Ничего не выйдет!
Он посмотрел на меня с видом полнейшего превосходства.
— Весла просто вырвет из рук! — заявил он. — Они слишком тяжелые!
— Придется закрепить их жесткими уключинами, — ответил я. — А рулевое весло придется и вовсе посадить на бронзовый штырь, который идет через оба борта насквозь.
— Жестко прикрепить… — задумался мастер. — Хм… Можно! Палубу мы делать умеем, это удобно для размещения груза. Но вот эти ваши бимсы, кильсон, бархоут… Я даже слов таких никогда не слышал. Как будто собака лает. Простите, господин, купцы рассказывали, что далеко на севере живут люди с песьими головами. Это они научили вас строить такие корабли?
— Нет, — покачал я головой. — Не они. Я просто не знаю, как эти детали назвать по-другому. Они нужны, без крепкого корпуса не получится самого главного. Видишь нос? Он должен быть как бивень у слона. Им я буду пробивать борта кораблей.