Тирания Ночи
Шрифт:
«Вот он – упадок больного разума», – думал Элс. Именно так он раньше и представлял себе запад.
В тумане мелькали тени, кто-то перешептывался.
Ормьенден оказался вовсе не лишенным волшебства краем, как утверждали многие.
Хотя так дело обстояло и во многих других местах. Просто кое-где Орудиям Ночи удавалось лучше спрятаться.
В голове колонны поднялся шум.
Спустя всего пару мгновений Элса окружили солдаты в незнакомой форме.
Значит, Орудия Ночи слетелись сюда, потому что какой-то волшебник хотел
Сопротивляться было бесполезно.
Это понимали все, кроме Серифса, – он продолжал с тупым упрямством выкрикивать приказы и чего-то требовать от солдат, которые на него плевать хотели.
Епископа хорошенько поколотили, а когда он снова открыл рот, поколотили еще раз, и притом весьма охотно. Никто не помог ему подняться с земли. Какой-то сержант предупредил, что, если он отстанет от отряда, его убьют.
Элс сделал все возможное, чтобы его подчиненные не провоцировали неизвестных захватчиков. Ведь перебить пленных им ничего не стоило.
Тейдж помолился про себя и вверил богу свою судьбу.
– Горт, ты знаешь, кто эти люди?
– Солдаты императора. Браунскнехты из его личной гвардии. Может, явились из Вискесмента.
Ормьенден относили к Новой Бротской Империи, хотя входящие в него графства и владения зачастую подчинялись сеньору из другой страны. Вискесмент располагался в Ормьендене на самой границе с Коннеком, возле реки Дешар. Между тем жители Вискесмента говорили на коннектенском диалекте арнгендского, и все соседи считали, что город этот принадлежит Коннеку.
От того места, где отряд Элса попал в засаду, до Вискесмента было около девяноста миль.
Браунскнехты явно не собирались учинять зверств. У предводителя был строгий приказ не перегибать палку. Броту довольно будет и того, что в плен попал член коллегии.
– Но мы же явно не в Вискесмент едем, – удивился Элс. – Это в другой стороне.
– Пайп, не вешай нос, – хмыкнул Горт. – Глядишь, доведется с самим императором встретиться.
– Не понимаю я этого малого, – проворчал Бо Бьогна, – все-то у него с ног на голову, родился, видать, ногами вперед.
– В смысле? – не понял Элс, который все еще пытался уразуметь, почему же господь постоянно уводит его прочь от Брота.
– Пайп, ну сам подумай: когда все идет как надо, Горт только и делает, что брюзжит. Но стоит нам по уши вляпаться в дерьмо, он весь цветет, словно только из постели с девицей.
– Это потому, Бо, – важно ответствовал Пинкус, – что я сразу понимаю: с этим миром все в порядке. Мир макает Пинкуса Горта носом в дерьмо – обычная история. Я давно привык. Мне так спокойнее. Справлюсь. Макни меня в дерьмо и увидишь: я улыбнусь как ни в чем не бывало.
Мокрый туман по-прежнему висел над отрядом. Моросило. Элсу было не по себе безо всякой видимой причины. Его мучило какое-то предчувствие. Оно не имело отношения к непосредственным событиям, которые хотя и складывались не так плохо,
Нельзя отставать от принципата, иначе их могут и прикончить.
Хуже всего был все-таки туман. Элс постоянно чувствовал притаившихся там существ, теперь их стало еще больше, чем перед нападением.
Любопытно: браунскнехтов это тоже беспокоило.
В подобный день создания Ночи не ложатся спать и устраивают людям разные каверзы.
На западе было слишком спокойно, слишком мало волшебства. Главные здешние духи спали глубоким сном, закованные в холмы и реки.
В Святых Землях Кладези Ихрейна привлекали, а то и сами порождали Орудий Ночи. Там человек оказывался в меньшинстве.
– Пайп, да очнись ты! Что с тобой такое?
– Ой, это ты, Бо? Ничего – просто задумался. Не в самом дружелюбном месте мы очутились.
Горт бросил на него косой взгляд:
– Да не дергайся ты, не обращай на них внимания, и все будет хорошо. Нам, верно, предложат завербоваться к Ганзелю. Пайп, ты где все-таки служил?
Элс вздохнул. Снова забыл о западных привычках и вышел из роли. Ведь даже в Святых Землях арнгендцы вербовали солдат среди пленников. С руннами дела обстояли еще хуже: там для защиты границ нанимали целые племена туземцев.
– Пинкус, в северных землях все гораздо суровее. Там очень любят жертвовать пленников богам. Там бы нас сожгли, утопили или повесили. Или еще что похуже – смотря какого бога захотели бы умаслить.
– Умаслить?
– Да. Все молитвы и жертвы – лишь для того, чтобы боги отвлеклись и оставили людей в покое.
– Довольно примитивно.
– Так и есть. Но в Великих Болотах больше знаются с Орудиями Ночи, чем в этих непуганых краях.
– Выходит, ты струхнул малость, так?
Горт тоже знал о притаившихся в тумане созданиях.
В голове у Элса все смешалось. Какая-то бессмыслица. Или нет?
– Ты поймешь, – хмыкнул Горт. – Лет через сто. Это все политика, знаешь ли.
Тейджа и дома, в Аль-Кварне, политика ставила в тупик, хотя там было гораздо меньше действующих лиц, да и мотивы казались куда более очевидными.
Имперские солдаты были профессиональными военными и действовали невозмутимо, спокойно и эффективно. Служба есть служба. Придется кого-нибудь убить – убьют, бесстрастно и без сожаления. Горт прав. Если не выводить их из себя, они не станут зверствовать.
Днем дождь наконец прекратился. Показалось голубое небо.
Отряд свернул с основной дороги и шел теперь по узкой извилистой тропинке. Она уходила куда-то вверх и терялась среди высоких известняковых гор, чьи пики украшали ледяные шапки. Такого Элсу еще видеть не доводилось. Деревья и кустарники здесь были низкорослыми, а дорога походила на звериную тропу.