Точка опоры
Шрифт:
— Ясно. Мой дорогой крестник умудрился найти Поттер-мэнор.
— Мэнор? — Малфой недовольно нахмурился, пытаясь вспомнить, обладала ли эта семья поместьем, или нет. Если его память не врала, то Поттеры действительно владели мэнором, хотя Джеймс утратил права на наследство, когда решил жениться на Эванс.
— Да. Я уже думать забыл о нем. Считал, что поместье было уничтожено, а оказалось, что Джеймс просто не имел права им обладать.
— Но каким образом Гарольд умудрился его найти?
— Из письма было не слишком понятно, каким образом он туда попал — обещал рассказать подробности при встрече.
— Что ж,
— Да. Проблема в том, что Гарри должен стать главой рода, значит необходимо провести ритуал, это раз. А два — это то, что крестника не воспитывали, как потомка древнего рода, поэтому он совершенно не знает, как вести дела семьи.
— Да уж, это точно проблема. За столько лет бумаг и проблем должно было накопиться огромное количество. Он просит нас о помощи?
— Откровенной просьбы Гарри не писал, но было видно, что он в растерянности — даже не знает, с какой стороны подступиться к той кипе бумаг, которая лежит на столе в кабинете мэнора.
— Не вовремя все это, — Люциус захлопнул книгу, понимая, что сегодня уже не сможет больше прочесть ни строчки.
— Кто знает. Поттеры славились своей страстью к коллекционированию старых манускриптов. Может, именно Гарри сможет найти выход из сложившейся ситуации.
Малфой весело хмыкнул.
— Зная мистера Поттера, можно предположить, что он споткнется в библиотеке, выругается на серпентаго и перед ним откроется тайник, в котором будет лежать одна-единственная книга, которая сможет решить все наши проблемы.
Сириус весело хохотнул, представив подобную картину. Самое забавное, что картинка выглядела до неприличия правдоподобной.
— Не удивлюсь, если твое предсказание сбудется.
Люциус покачал головой. Как бы весело ни было это представлять, но реальность едва ли будет столь хороша, чтобы что-то подобное случилось. «Хотя…» — Малфой на секунду даже задумался о возможности подобного исхода событий, ведь Поттера всегда сопровождала какая-то иррациональная удача.
— Твой крестник не сказал, какие именно проблемы у него возникли с наследством?
— Нет. У него времени не было разобраться со всем подробно.
— Понятно, — Люциус задумчиво провел пальцем по губе, раздумывая, сможет ли найти еще время для того, чтобы помочь мальчику освоиться с ролью главы рода. Потом кивнул сам себе. — Можешь написать, что мистер Поттер может рассчитывать на мою помощь.
— Да сам скажешь. Нам завтра все равно придется отправиться в Поттер-мэнор для проведения ритуала.
— Блэк, — Малфой недовольно нахмурился.
— Ммм? — Сириус уже успел блаженно развалиться в кресле и закрыть глаза.
— Не мог бы ты сообщить мне новости сразу?
— А? — Бродяга встрепенулся и приподнялся в кресле, моргнул и виновато улыбнулся. — Да, конечно, прости.
И вкратце пересказал суть письма и просьбы Гарри. Люциус лишь устало вздохнул. Давно у него было столь загруженных дней.
* * *
Драко в который раз нервно провел расческой по волосам — никак не мог успокоиться. Им скоро предстояло идти на «отработку» к крестному, где он вновь встретит Поттера. Если собрание Совета Восьми было столь сумбурным, что не было времени обращать внимание на личные отношения, то вечер у Снейпа грозил стать для слизеринца сложнейшим испытанием.
Малфой вздохнул, отложил расческу и растрепал
«Вот зачем, зачем я решил задуматься о той иррациональной ревности? Я же не гриффиндорец какой-нибудь, чтобы кидаться в омут с головой. Как я теперь буду находиться в одном помещении с Поттером? Ведь он может в любую минуту уловить мои эмоции. И плевать, что чувство влюбленности он почувствовать не сможет. Тогда даже это лохматое чудо догадается о том, что я к нему испытываю», — Драко застонал, проводя ладонью по лицу, пытаясь избавиться от сомнений, которые терзали его в течение всего этого дня. Если признание в том, что ему общение с Поттером необходимо, как воздух, далось с трудом, то факт, что он уже влюблен в Золотого Мальчика, дался достаточно легко. Лишь потом накатила паника — Малфой точно знал, что не хочет, чтобы Гарри догадался о его чувствах. Они только начали нормально общаться, и Драко не был уверен, что узнав о влюбленности своего бывшего недруга, Поттер от него не отвернется.
«Мерлин раздери! Почему столь желанное общение с этим очкариком делает мою жизнь еще сложнее? Может, просто избегать его?». Только представив, что он собственноручно откажется от компании Гарри, Малфой яростно затряс головой, прекрасно понимая, что не сможет этого сделать. Ведь рядом с Поттером ему становилось так тепло и уютно. Правда, теперь Драко подозревал, что будет слишком явно нервничать в присутствии гриффиндорца.
«Соберись! Малфой ты или кто? Когда это мы отступали перед трудностями? Я смогу это выдержать», — Драко решительно кивнул самому себе, пригладил волосы, поправил галстук и вышел из комнаты в коридор, где его уже дожидались Панси и Блейз.
* * *
Вечер протекал относительно спокойно. Насколько это возможно в помещении, где собрались гриффиндорцы и слизеринцы — сочетание само по себе слишком непривычное. Лишь Гарри да профессор Снейп чувствовали себя уютно в подобной компании, непринужденно обсуждая отдельные прочитанные отрывки из книг. Блейз с Панси недоверчиво косились на эту сюрреалистичную картину и вновь принимались за изучение древних манускриптов. Гермиона нервно ерзала в своем кресле, не решаясь завести с зельеваром беседу, лишь иногда с тоской поглядывая в сторону лучшего друга, который явно получал от вечера удовольствие. Драко же полностью абстрагировался от внешнего мира, с головой уйдя в трактат о древних ритуалах, когда понял, что не может вести себя адекватно в присутствии Поттера.
И Гарри, и Северус давно заметили напряжение остальных участников их «поисковой бригады», но предпочитали лишь наблюдать за ними и не пытаться изменить ситуацию, прекрасно зная, что сейчас это не поможет.
Гермиона с досадой прикусила губу, прекрасно понимая, что все идет не так, как она надеялась. Девушка сама недоумевала, куда подевалась вся ее отвага — ведь во время уроков она не стеснялась задавать вопросы, а сейчас у нее словно язык отнялся. Насмешливые, пусть и добродушные, взгляды профессора смелости ей не прибавляли. Все силы уходили на то, чтобы не покраснеть и не надуть от досады губы, демонстративно отвернувшись. Едва ли такое поведение впечатлит зельевара, а слизеринцев так вообще рассмешит. Поэтому Грейнджер углубилась в прочтение очередного фолианта.