Точно по расписанию
Шрифт:
— Я не кислый.
— Угу, ты кисло-сладкий. Что, на личном фронте без перемен?
Тим поморщился. Он не то, чтобы кому-то когда-то специально жаловался на проблемы в семейной жизни. Но за все время их с Вероникой работы в одном кабинете было уже несколько телефонных звонков от Ксюши, после которых Тим вполголоса ругался матом. А еще, поскольку Ника была единственной девушкой в их кабинете на восемь рыл, она же была и главным экспертом по личной жизни всех своих коллег-мужчин. Ну, кроме, наверное, Тима. Видимо, сегодня
— Слушай, ну объясни мне, чего этой твоей Ксюше надо? — Ника тряхнула головой, перекидывая волосы с одного плеча на другое. — Я вот реально не понимаю. Ты зарабатываешь нормально, налево не ходишь, все в дом, все в семью. Про внешние данные я вообще молчу.
— А почему ты про них молчишь? — неожиданно заинтересовался Тим.
— Ой, не прикидывайся! — Вероника картинно закатила глаза. — Если бы в нашем офисе проводился мужской конкурс красоты… И если бы я сидела в жюри — ты бы занял первое место!
От неожиданности комплимента Тимофей рассмеялся, а Ника продолжила:
— Я бы вообще тебя давно соблазнила, если бы не мои высокие моральные принципы!
— Высокие моральные принципы — это связываться только с мудаками?
Теперь рассмеялась Вероника.
— Уел. Ну, давай, расскажи маме Нике, что у тебя случилось?
— Да ничего не случилось, — Тимофей раздраженно отхлебнул кофе. Направление разговора ему не нравилось, и его надо было сворачивать. Но сделал он почему-то ровно противоположное: — Не любит она меня.
— Ух ты. Вот это высокий штиль. Разлюбила?
— По-моему, и не любила никогда.
Вероника подперла щеку рукой и некоторое время молча смотрела на Тимофея. Ему под этим взглядом стало некомфортно.
— Что?
— А ты романтик. Никогда бы не подумала. Надо же. Тебе надо, чтобы была любовь.
— А ты в мудаках ради спортивного интереса копаешься?
— Уел номер два. Слушай, — внезапно оживилась Ника. — Ну, есть же элементарный метод узнать, любит или нет.
— Спросить? — хмуро поинтересовался Тим. Ему по-прежнему не нравился этот разговор, и Тимофей не мог понять, почему он никак его не прекращает.
Вероника рассмеялась — белозубо и обидно.
— Слушай, ну ты вообще в женщинах ничего не шаришь. Никогда она тебе правды не скажет. Ни-ког-да.
— Это как? А как тогда…
— Слушай сюда.
***
— Есть манты, есть твой любимый салат с курочкой и шампиньонами.
— И с майонезом?
Мама виновата вздохнула.
— Ну, отец любит…
— Давай сюда салат, — в ответ вздохнул Тимофей.
За допрос мама принялась под чай с ее фирменной «Зеброй».
— Тимоша, но нельзя же так…
— Мама!
— Я не скажу ни одного дурного слова про Ксюшу, — неожиданно не пошла на попятный мама. У Ульяны Артемовны был мягкий характер, и обычно Тимофею без
— Мама… — вздохнул Тимофей.
— Ты взрослый. Ты мужчина. Ты принял решение. Я не оспариваю его. Но я не могу смотреть, как у вас все…
— Как?!
— Неправильно. Тимоша… Вам ребеночек нужен.
Так. Вот этот поворот неожиданный. Хотя… В целом нет. Обычно рано или поздно родители начинают разговор про топот маленьких ножек. Его родители еще долго продержались.
— Ну, правда, сынок. Ребенок все изменит. И Ксюша… — Ульяна Артемовна вздохнула. — Женщина, когда становится матерью, на все начинает смотреть по-другому. В том числе, и на отца своего ребенка.
Тимофей уткнулся носом в чашку. Это что, так очевидно? И родителям тоже? Очевидно, что Ксюша его не любит? Совсем не любит? Стало почему-то стыдно.
— Ты не переживай, — мама похлопала его по руке. — Мы с отцом поможем. Я с работы уйду, все равно уже на пенсии. Или, знаешь, сейчас, говорят, в декретный отпуск можно не маме уходить, а родственникам! Я все узнаю точно. Буду помогать! Ксюша пусть на работу выходит, если хочет. Только пусть ребеночка родит, а там…
Тим не выдержал и вздохнул.
— В этом-то и проблема.
— Не хочет? — ахнула Ульяна Артемовна.
— Не хочет.
— О-хо-хо… — только и вздохнула мама. И на какое-то время на кухне повисла тишина.
— Тимоша… — заговорила нерешительно мама. — Ну так это же… Ребеночек — не математика, не компьютер… Может, можно как-то… Ну, там, под настроение… как бы… ты бы Ксюшу…
— Я Ксюшу что?! — не выдержал и рявкнул Тим. — Мама, мы оба взрослые люди. Скажи прямо, что ты предлагаешь — силой ее взять?! Или напоить до беспамятства?! Так мы оба почти не пьем.
— Это хорошо, что не пьете. Нет, я ничего дурного не имела в виду, сынок, но…
— Нет, мама, никаких «но». Она не хочет — и точка. И сама следит за этим. Чтобы этого не произошло. Я бы и рад уже… — Тимофей замолчал. Он осознал вдруг, как жалко выглядит. Нет, это точно край. Так дальше нельзя. Или все же попробовать вариант, который предложила Вероника? А если он не сработает, тогда…
А хрен его знает, что тогда. Без Ксюши он не сможет. Или все же сможет?
— Мам, мы справимся. Я ценю, что ты переживешь. И за твою помощь… спасибо. Но все нормально. Мы справимся. У нас все норм.
— Норм у него… — мама вздохнула, встала и поцеловала его в макушку. — Давай тарелку.
Тимофей протянул матери тарелку, и пока она накладывала ему еще «Зебры», достал телефон и набрал в мессенджере сообщение: «Я согласен».
***