Том 1. Стихотворения

Толстой Алексей Константинович

Молитва стрелков

Великий Губертус, могучий стрелок, К тебе мы прибегнуть дерзнули! К тебе мы взываем, чтоб нам ты помог И к цели направил бы пули! Тебя и отцы призывали и деды, Губертус, Губертус, податель победы! Пусть дерзкий безбожник волшебный свинец В дремучем лесу растопляет, Ужасен безбожнику будет конец, Нас счастье его не прельщает: Он в трепете вечном и в страхе живет, Покуда час смерти его не пробьет. Пусть Гакельберг ночью шумит и трубит И грозно над бором несется, Охотника доброго он не страшит, Виновный пред ним лишь трясется, И

слышит, чуть жив, над главою своей Лай псов, и взыванья, и ржанье коней. Пусть яростный вепрь иль сердитый медведь Лихого стрелка одолеет, Уж если ему суждено умереть, Он с верой погибнуть умеет. Чья верой душа в провиденье полна, Тому не бывает погибель страшна. Великий Губертус, могучий стрелок, К тебе мы прибегнуть дерзнули! К тебе мы взываем, чтоб нам ты помог И к цели направил бы пули! Тебя кто забудет на помощь призвать, Какого успеха тому ожидать!

«Я верю в чистую любовь…»

Я верю в чистую любовь И в душ соединенье; И мысли все, и жизнь, и кровь, И каждой жилки бьенье Отдам я с радостию той, Которой образ милый Меня любовию святой Исполнит до могилы.

1832

Стихотворные записки, экспромты, надписи на книгах

[Б.М. Маркевичу]

Где нет толку никакого, Где сумбур и дребедень — Плюнь, Маркевич, на Буткова И явись как ясный день!

24 февраля 1859

[М.Н. Лонгинову]

Очень, Лонгинов, мне жаль, Что нельзя с тобой обедать — Какова моя печаль, То тебе нетрудно ведать.

1864

«Аминь, глаголю вам, — в восторге рек Маркевич…»

«Аминь, глаголю вам, — в восторге рек Маркевич, Когда к Москве-реке, задумчив, шел Катков, — Се агнца божья зрим!» Но злобный Стасюлевич Возненавидел вес классических оков И фарисейски плел, с враждою вечно новой, Прилегши за кустом, ему венец терновый.

28 декабря 1869

«Под шум балтийских волн Самарина фон Бок…»

Под шум балтийских волн Самарина фон Бок Разит без умолку. Их битву петь возьмусь ли? Ко матушке Москве решпект во мне глубок, Но «Lieber Augustin» [28] мои играют гусли, И, как ни повернусь, везде найду изъян: Самарин — Муромец, фон Бок же — грубиян.

28 декабря 1869

Элегия

Где Майков, Мей, и Мин, и Марков, и Миняев, И Фет, что девам люб? Полонский сладостный, невидящий Ширяев И грешный Соллогуб? Передо мной стоят лишь голые березы И пожелтевший дуб, Но нет с кем разделить в бору холодном слезы И насморк дать кому б!

11 января 1870

28

«Милый Августин» (нем.). — Ред.

[М.М. Стасюлевичу]

Скорее на небе луну Заменит круг презренной …, Чем я хоть мысленно дерзну Обидеть «Вестника Европы!»

18 ноября 1873

[В.А. Арцимовичу]

Ты властитель всех сердец, Нам же дядя и отец!

3 апреля 1875

[А.М. и Н.М. Жемчужниковым]

Милые дети, вас просят обедать. Дайте посланцу ответ; Нужен ответ, чтобы повару ведать, Сколько состряпать котлет.

Неожиданное наказание

Толстый

юнкер Арапетов В этот новый год, Взявши дюжину браслетов, К дядюшке несет. Он к Арапову приходит: «Дяденька, — браслет!» Видя бронзу, тот находит, Что родства-де нет. Оробел наш Арапетов, Услыхав ответ: «Мой племянник лишь Бекетов». — «Ну так я ваш внук?» И вся дюжина браслетов Выпала из рук… «Внук ты мой? Так как же, сиречь — Значит, я ваш дед? Ну так я вас должен высечь И принять браслет…»

[Н.М. Жемчужникову]

Горька нам, Николай, Была б твоя утрата, К обеду приезжай И привези нам брата. Отсутствием твоим Отчасти поражен, Вчера я был один Урусовой пленен. Сам храбрый Бирюлев И звонкий Опочинин Явились без штанов, И вечер был бесчинен…

Прогулка под качелями

Вон тянется вдали колясок полоса, И из одной из них, свой выставив чубук, Лакей какой-то… Все мокро, как роса, И древо мостовой сияет, будто бук. Люблю я праздников невинное смятенье, Вид пьяных мужиков мне просто утешенье! Мне нравился всегда народных игр состав, Поеду в балаган, поеду — решено! Гостиных модных мне наскучил уж устав, Дни юности я в них рассыпал, как пшено!

Переход через Балканские горы

Вершины закутала туч полоса. Денщик, дай кисет и чубук! Меня до костей промочила роса, Здесь сыро — все ольха да бук! Вот выстрел! — Чу, что там вдали за смятенье? Врагов ли господь нам послал в утешенье? Цыганской ли шайки презренный состав Нам встретить в горах решено? Что б ни было, вспомним воинский устав, Рассыпем врагов, как пшено!

«Об этом я терзаюся и плачу…»

Об этом я терзаюся и плачу Зимой, весною, осенью и летом, Печаль моя и жалобна и громка, И скоро я красу свою утрачу, Глядя порой, как с маленьким лафетом Невинный твой в траве играет Фомка.

Басня про Ромула и Рема

Реин батюшка проспал, Он прямая ижица! Не видал, как генерал [29] С его дочкой лижется [30] , Как берет оделаванд После с перекладины, Которую Монферранд Сделал среди впадины.

29

Марс.

30

От сего произошли Ромул и Рем.

Прогулка с подругой жизни

Покройся, юная девица, С тебя покров стыдливый пал, Закройся, юная девица, Кратка дней красных вереница, И ты состаришься, девица, И твой прийдет девятый вал, Закройся ж, юная девица, С тебя покров стыдливый пал.

«Молчите! — Мне не нужен розмарин!..»

1

Молчите! — Мне не нужен розмарин! Я знаю вас, крамольная палата! Теперь не вы, а я здесь властелин, И русских грудь крепчайшие мне латы! Я презираю вас и ваше злато, Мне вас милей лабазник бородатый, Ступайте ж лучше вы в отель «Берлин», Да осенит теперь орел крылатый Гнездо измены, подлости и вин, Я постелю матрасы, вам без ваты!