Том 10. Господа «ташкентцы». Дневник провинциала

Салтыков-Щедрин Михаил Евграфович

Но Nicolas подмечает насмешливый тон этого вопроса и спешит поправиться.

— Maman! — говорит он восторженно. — C’'etait, comme vous l’avez si bien dit, tout un po`eme! [135]

Эта фраза словно пробуждает Ольгу Сергеевну; она снова вскакивает с скамейки и снова начинает ходить взад и вперед по кругу. Прошедшее воскресает перед ней с какою-то подавляющею, непреоборимою силою; воспоминания так и плывут, так и плывут. Она не ходит, а почти бегает; губы ее улыбаются и потихоньку напевают какую-то песенку.

135

Это была, как вы прекрасно сказали, настоящая поэма!

«C’'etait tout un po`eme!» — мелькает у ней в голове.

Проходит несколько дней; рассказы о прошедших prouesses исчерпываются, но их заменяет сюжет столько же, если не больше, животрепещущий. Дело в том, что Ольга Сергеевна еще за границей слышала, что в Петербурге народились

какие-то нигилисты, род особенного сословия, которого не коснулись краткие начатки нравственности и религии и которое, вследствие того, ничем не занимается, ни науками, ни художествами, а только делает революции. Когда же она, сверх того, узнала, что в члены этого сословия преимущественно попадают молодые люди, то материнским опасениям ее не стало пределов. Она тотчас же собралась писать к «куколке», чтоб предостеречь и вразумить его, и, конечно, выполнила бы свое намерение, если б в эту самую минуту к ней не пришел Anatole с какою-то только что измышленною им bonne petite blague. Эта blague была так мила, так остроумна и весела, что Ольга Сергеевна целый день хохотала до слез и к вечеру не только утратила ясное представление о нигилистах, но даже почему-то вообразила, что это просто вновь открытая угнетенная национальность (les polonais, les italiens… les nihilistes! [136] ), которая, в этом качестве, имеет право на собственную свою конституцию и на собственные свои законы. Хотя же впоследствии события не один раз напоминали ей об ужасных делах этих «ужасных людей» и она опять собиралась писать по этому поводу к «куколке», но Anatole с своей стороны тоже не дремал и был так неистощим на blagues, что все усилия думать о чем-нибудь другом, кроме этих прелестных blagues, остались тщетными. Так продолжалось все время до самого переселения в Перкали. Тут она окончательно припомнила все слышанное о нигилистах и решилась немедленно испытать политические убеждения «куколки».

136

поляки, итальянцы… нигилисты!

Завтрак кончился; Nicolas только что рассказал свою последнюю prouesse и, покачиваясь на стуле, мурлыкает: «Mon p`ere est `a Paris»; ^* [137] Ольга Сергеевна ходит взад и вперед по столовой и некоторое время не знает, как приступить к делу.

— Надеюсь, мой друг, что ты не нигилист! — наконец отрезывает она, — нигилисты — это те самые, которые гражданский брак выдумали! ^*

137

«Мой отец в Париже».

— Maman! вы очень хорошо знаете, что я консерватор! — обижается Nicolas. ^*

— Je sais bien que vous ^etes un noble enfant! ^* [138] но знай, Nicolas, что если б когда-нибудь тебе зашла в голову мысль о революции… vous ne serez plus mon fils… vous m’entendez?.. ^* [139]

138

Я хорошо знаю, что вы благородный мальчик!

139

вы больше не будете мне сыном… вы меня понимаете?..

— Maman! вы странная! вы лучшая из матерей, но вы не понимаете меня. ^*

— Ah! les hommes sont bien m'echants! [140] они так искусно расставляют свои сети, что я не могу… нет, нет, не могу не дрожать за тебя. И потому, если б когда-нибудь, по какому-нибудь случаю, тебя постигло искушение… ^*

— Parbleu! je voudrais bien voir! ^* [141]

140

Ах! люди очень злы!

141

Черт возьми! желал бы я посмотреть!

— Не шути этим, Nicolas! Люди вообще коварны, а нигилисты — это даже не люди… это… это злые духи, ^* — et tu sais d’apr`es la Bible ce que peut un esprit malfaisant [142] . A потому, если они будут тебя искушать, вспомни обо мне… вспомни, мой друг!.. и помолись! La pri`ere — c’est tout [143] .

Она даст тебе крылья и мигом прогонит весь этот cauchemar de moujik [144] . Дай мне слово, что ты исполнишь это!

142

а ты знаешь по Библии, что может злой дух.

143

молитва — это всё.

144

мужицкий кошмар.

— Maman! вы странная!

— Нет, дай мне слово! успокой меня!

— Даю вам миллион триста тысяч слов, что каждый из этих злых духов, при первом свидании, получит от меня такую taloche [145] , что забудет в другой раз являться с предложениями! О! я эти революции из них выбью! Я их подтяну!

Nicolas надувается и вскакивает; глаза его искрятся; лицо принимает торжественное выражение. Он таким орлом прохаживается по зале, как будто на него возложили священную обязанность разыскать корни и нити, и он, во исполнение, напал на свежий и совершенно несомненный след.

145

взбучку.

— Maman! — произносит он важно, — желаете ли вы, чтоб я открыл перед вами мою profession de foi? [146]

— Mon fils! [147]

— Alors 'ecoutez bien ceci [148] . Я консерватор; я человек порядка. Et en outre je suis l'egitimiste! L’ordre, la patrie et notre sainte religion orthodoxe — voici mon programme `a moi [149] . Что касается до нигилистов, то я думаю об них так: это люди самые пустые и даже — passez-moi le mot [150] — негодяи. Ils n’ont pas de fond, ces gens-l`a! ils tournent dans un cercle vicieux! [151] Надеюсь, что теперь вы меня понимаете?

146

свои убеждения?

147

Мой сын!

148

В таком случае слушайте.

149

И кроме того, я легитимист! Порядок, отечество и наша святая православная вера — вот моя программа.

150

простите за выражение.

151

У этих людей нет никаких основ! они вертятся в заколдованном кругу!

— Какой ты, однако ж…

«Умный», хотела сказать Ольга Сергеевна, но вдруг остановилась. Она совсем некстати вспомнила, что даже ее покойный Пьер («le pauvre ami! [152] он никогда ничего не знал, кроме телесных упражнений!») — и тот однажды вдруг заговорил, когда зашла речь о нигилистах. «И, право, говорил не очень глупо!» — рассказывала она потом об этом диковинном случае его товарищам-кавалеристам.

A Nicolas между тем надувается все больше и больше.

152

бедный друг!

— Благодаря моему воспитанию, — ораторствует он, — благодаря вам, ma noble et sainte m`ere, la ligne de conduite que j’ai `a suivre est toute trac'ee. Cette ligne — la voici: [153] желай в пределах возможного, беспрекословно исполняй приказания начальства, будь готов, et ne te m^ele pas de politique [154] . Один из наших гувернеров сказал святую истину: nul part, a-t-il dit, on n’est aussi tranquille qu’en Russie! pourvu qu’on ne fasse rien, personne ne vous inqui`ete!! [155] A в переводе это значит: не возносись, не пари в облаках — и никто тебя не тронет. Но если ты желаешь парить — что ж, милости просим! Только уж не прогневайся, mon cher, если с облаков ты упадешь где-нибудь… o`u cela ne sent pas la rose! [156]

153

моя благородная и святая мать, линия поведения, которой я следую, вполне ясна. Эта линия — следующая.

154

и не вмешивайся в политику.

155

нигде так спокойно не живется, сказал он, как в России! лишь бы ничего не делать, никто тебя не тронет!!

156

где не пахнет розами!