Том 12. Пьесы 1908-1915
Шрифт:
Васса (усмехаясь). Старый чёрт!..
Михаил. Яков опасался — микстуры, говорит, одна другой противоречат, во зло употреблять их нельзя-де. Если увеличить порцию…
Васса. Пьяный болтает, а ты — слушаешь… Так поговори с Олимпиадой-то…
Михаил. Обязательно. Ежели бы они скончались теперь…
Васса (усмехаясь). Ты, батюшка, словно травить его собираешься…
Михаил. Господи помилуй! Что вы? И в мыслях не было-с…
Васса. Будь осторожнее… в словах-то…
Михаил. Ф-фу… испугали вы меня…
Васса. Бояться — нечего…
Михаил. Даже — обидно-с…
Васса. Обиды тут нет. Мне не расчёт обижать тебя. Я только тогда спокой вижу, когда с тобой говорю…
Михаил. Вы не забудьте, что всю жизнь я вам служил… за совесть… И даже дочь… единую мою… которая после вас…
Васса. Ну, ну, полно… полно, дружок… Мы ещё, слава богу, жить можем, погоди! А за Людочку — меня не вини! Я её люблю… я против была…
Михаил (вдруг с глухой яростью). Он! Знаю-с… Он! У всякого жулика свой расчёт… я его расчёт верно понял! Девицу любовницей сделать — побоялся, выдал её замуж за племянника… знаю-с!
Васса (тихо). Ты не откладывай надолго с Олимпиадой-то…
Михаил. Будьте покойны… клятву дал себе-с!
Васса. Сам-от поспокойней будь…
Михаил. Когда я горячился?
Васса. Ну, иди… иди! Насчёт духовной-то, смотри…
(Михаил почтительно наклонился, поцеловал её руку, она ответила поцелуем в лоб и дважды погладила голову его. Он ушёл, выпрямившись, как солдат; проводив его взглядом, Васса снова садится за стол, невнятно бормочет, разбирая бумаги. Осторожно входит Анна, смотрит на мать, сначала — насмешливо, но скоро лицо её становится ласковым и грустным.)
Анна. Мама…
Васса (обернувшись). Анна… Анюта…
Анна. Одна, как и раньше, бывало… седенькая мамочка… Здравствуй!
Васса. Слава богу… как это ты хорошо вошла! Что депешу-то? А я всё депешу ждала…
Анна. А не меня? Как отец?
Васса (заглядывая в столовую). Плох… Видел тебя кто-нибудь?
Анна. Юноша какой-то, открыл дверь и убежал… даже не спросил, кто я…
Васса. Митька из конторы… разиня! Ну, вот хорошо! Стой-ка, я дверь-то притворю… поговорим одни… чтобы знала ты… Ах, офицерша!.. Ишь, какая стала! Ах ты, военная… (Затворила
Анна (тихо). Значит, отец…
Васса. Не встанет… (Сразу впадая в деловой тон.)Беда идёт на нас, Анна! Дядя хочет свои деньги вынуть из дела… а кто ему деньги нажил? Чьей работой они выросли? Захаровой да моей! Что он делал, Прохор-то? За бабами гонялся, театры заводил… Куда ему деньги? Один…
Анна (хмурясь). Подождите…
Васса. Ты — слушай! Семён — у жены в руках, а она — блаженненькая какая-то… и тоже выделиться уговаривает его. Павел — несчастный человечишка… жена у него, — ты её знаешь, он на Людмиле женился… не пара она ему и будто гулять начала! Не верю в это я… брезглива она! Ничего понять не могу, Анна!.. Затем тебя и выписала, — ты со свежего воздуха, ты, может, увидишь, что делать… чтобы хоть греха поменьше вышло…
Анна (внимательно). Вот как… да? Разоряемся?
Васса. Рушится всё дело! Тридцать лет работы — всё дымом, дымом! Годы были — тяжелые, убытки — большие… Работников — нет, а наследников — много… А наследники — плохи! Для чего трудились мы с отцом? Кому работали! Кто грехи наши оправдает? Строили — года, падает — днями… обидно… Непереносно!
Анна. Завещание отец подписал?
Васса (осеклась, не сразу). Духовную? Не… не знаю…
Анна (недоверчиво). Не знаете? Вы?
Васса. Наверно — написал… Ты подумай, какое дело падает!
Анна. Да…
Васса. Вот! Ты поговори с братьями-то… мне они не верят, сыновья мои! Думают, что я всё в свои руки хочу схватить. А тебе — должны поверить, Аннушка! Ты человек — без интереса, ты — выделена из наследства… прогнана отцом…
Анна (встала). Выделена? Дали мне — бросили, как нищей, десять тысяч и — всё?
Васса (усмехнулась). Расписка твоя есть… расписка в том, что ты всю свою часть получила.
Анна (ласково). Что же такое расписка? Вы мне её подарите, мамаша!
Васса (как бы шутя). За какие услуги, сударыня моя?
Анна (задумчиво). Услуги? А вот, дайте всё понять…
Васса (следит за ней). Ну, ну, понимай! Как живёшь?