Том 6. Рассказы, очерки. Железный поток
Шрифт:
Рундуков. Мир сему дому! (Складывает кульки.) Голоса (радостно). А-а, Евсей Евсеич, милости просим!
Рундуков. Позвольте поздравить вас, Екатерина Ивановна, со днем…
Профессор, инженер, помещица. …ангела, Рундуков… с днем ангела и пожелать, чего сами желаете.
Жена адвоката. У меня единственное желание, Евсей Евсеич, чтобы вы как можно радостнее провели у нас сегодняшний вечер и… и еще, чтобы
Рундуков. Пока солнце взойдет, роса глаза выест. Вот покуда до карточек. (Разворачивает кульки.) Не несите в дар брачущимся ни пурпур, ни виссон, ни смирну, ни ладан, а только осетрину, балык и икру.
Все (аплодируют). Браво, браво, браво, Евсей Евсеич!
Жена адвоката. Какой вы милый, какой благородный, Евсей Евсеич! Спасибо, спасибо вам, родной.
Профессор. Еще можно жить с советской властью.
Адвокат (запевает). «Еще мож-но жить с со-о-ветской властью…»
Все (подхватывают, поют). «Еще мож-но жить с со-о-вет-ской властью…»
Жена адвоката. Садитесь, садитесь, товарищи…
Все со смехом и говором садятся за стол… Отдельные голоса: «Со мной…» «Пожалуйста, сюда…» «Здесь вам удобнее».
Жена адвоката. Пожалуйста, прошу, Александр, положи Марье Евгеньевне.
Входят дама декольте и советская барышня.
Жена адвоката. Как я рада! Очень рада!
Дама декольте. Советская барышня. – Дорогая Екатерина Ивановна, поздравляем вас с днем…
Все (хором). …ангела.
Дама декольте. Советская барышня. – …с днем ангела и…
Жена адвоката. И все. Садитесь, пожалуйста, вот сюда. Товарищи, особых приглашений не будет. Александр, положи Марье Евгеньевне икры.
Адвокат. Позвольте. (Накладывает.)
Помещица. Благодарю. Я не могу равнодушно на икру глядеть.
Адвокат. Так позвольте, я еще подложу. (Подкладывает.)
Помещица. Ах нет, не то! Когда имение было наше-не могу равнодушно вспомнить об имении… Мой Коко был такой хозяин. У него рыбоводство было, – о-о-огромные стерляди плавали в бассейне…
Литератор. У каждого из нас в прошлом остались…
Помещица. Стерляди?
Литератор. Нет, воспоминания незабвенные.
Помещица. Ах, не говорите! Коко был влюблен в своих йоркширов. Знаете, такая прелесть: кожа тонкая, нежная-нежная, просвечивает, а Коко его в розовый
Дама декольте. Это ужасно! Я бы никогда свинью не поцеловала.
Помещица. Ах, душечка, ведь он же такой чистенький! Прелесть. Ведь их же мыли каждый день с мылом щетками. Бывало, войдут рабочие, у всех руки грязные, пахнет от них несвежим бельем… Когда мы с Коко были в Константинополе, там турецкие бани, – такие знойные, сухость такая, такая прелесть…
Дама декольте. Нет, морские купанья ни с чем не сравнимы. Вот Остенде. В купальный сезон лучшее общество съезжалось со всей Европы и из Америки, даже коронованные особы, разумеется инкогнито.
Рундуков. Главное, все вместе купаются в чем мать родила.
Жена адвоката. Не-е-т, в купальных костюмах.
Рундуков. Да оно в купальных-то, в купальных, а, между прочим, все видать. Был я там.
Адвокат. Что было, то прошло и не будет вновь. Новые времена, новые птицы, новые песни.
Рундуков. А старым куда прикажете деваться? Под забором издыхать?
Адвокат. Что же делать, дорогой, Евсей Евсеич, что же делать? Надо приспосабливаться.
Дама декольте. Говорят, советская власть в поезда лошадей стала запрягать.
Литератор. Что лошадей, – коров стали запрягать. Ей-богу, сам видал…
Адвокат. Что ж, советская власть делает, что может. Конечно, разруха, развал, но достать все можно. Я себе к зиме приготовил отличную шубу. Герасим Иванович достал себе по ордеру прекрасный шевиотовый костюм. Жена…
Помещица. У меня тонкое полотняное белье, до войны только такое можно было достать.
Входит художник, втаскивает огромную картину.
Голоса. А! Искусство явилось! Ну, ну, чем вы нас порадуете? Искусство – свет жизни.
Художник. Глубокоуважаемая Екатерина Ивановна. Позвольте мне вас поздравить с лучезарным днем и презентовать…
Адвокат. Замечательно.
Разворачивает картину. На ней кубические люди, длинные четырехугольные носы, невиданные, уродливые дома.
Дама декольте. Обворожительно.
Рундуков. Я никак не разберу: сзаду это или спереду.
Советская барышня. Как оригинально! Ни на что не похоже.
Художник. В том весь смысл искусства, чтобы дать то, чего никогда не бывает, никогда не бывает на свете.
Жена адвоката. Ну, присаживайтесь и не заставляйте себя просить.
Входит Николай Николаевич, артист, знаменитость, привык к поклонению. Все вскакивают со своих мест, бросаются к нему навстречу, окружают с восхищением.