Товарищ "Чума" 4

lanpirot

Затем этих «безликих» стремительно оплетали электрические провода, которые прикреплялись к их телам с помощью зубастых присосок. И вот только тогда стали проявляться их лица, стремительно стареющие и превращающиеся в иссохшие мумии прямо на глазах.

Однако, даже высохнув практически до состояния скелета, они не помирали, а ровными шеренгами наступали на Вилигута, истерически хохоча и щелкая желтыми зубами из-под несмыкающихся сморщенных и треснувших губ. Похоже, что в коме профессора донимали сплошные кошмары.

Неожиданно ряды «скелетов» рассыпались, взметнувшись

вверх прахом цвета слоновой кости, который застлал собой всё вокруг. Резко налетевший порыв пронизывающего ветра утащил с собой эти сухие останки, открыв Вилиту устрашающего вида машину. Нет, не так — Машину! Ибо она была огромна и простиралась во все стороны, насколько хватало глаз. Она нависала над колдуном, «закрывая небо», пугающе гудела, вызывая нервную дрожь и в ментальном теле старика. А затем она взорвалась настоящим фонтаном букв и цифр.

Все перемешалось: обрывки мыслей, воспоминания, математические формулы и научные тезисы, которые окружили престарелого мистика со всех сторон. Неожиданно Карлу показалось, что он словно бы распался на какие-то не связанные друг с другом части. Окончательно потерявшись в глубоком холодном омуте неведомого и жестокого «бога науки», с которым старый оккультист никогда не был на «ты», бригадефюрер неожиданно разволновался.

Колдун забарахтался, пытаясь выплыть на «поверхность» сознания русского изобретателя, но не тут-то было — его утягивало всё глубже и глубже. И тут Вилигута захлестнул неведомый им ранее страх, что он может навечно остаться здесь, в этом безумном кошмаре свихнувшегося в коме учёного.

Тьма вокруг Карла сгущалась, пока, наконец, не поглотила его целиком. Он дико заорал и, неимоверно напрягая весь свой колдовской дар, постарался разорвать ментальный контакт. И к его несказанной радости получилось — он увидел перед собой встревоженные лица его «учеников» с покрасневшими носами. Холод, стоявший в палате, ощутимо пощипывал открытые участки тела.

— Что там? — жутко волнуясь, спросил старика Хорст. — Судя по твоему виду — всё очень плохо…

— Похоже, что ты был прав, Волли, — сипло произнес бригадефюрер, тяжело обвисая грузным телом на спинке стула. — Никогда не сталкивался ни с чем подобным… Хотя, нет, вру… — покачал он головой, жиденькие волосёнки на которой слиплись от пота, несмотря на холод в палате. — Когда меня заперли в психушке, я встречал нечто подобное у пациентов этого неприятного во всех смыслах заведения…

— Ты хочешь сказать, Карл, что он совсем того? — Левин выразительно покрутил указательным пальцем у виска.

После проведенного сеанса «наставник Гиммлера» выглядел не лучшим образом. Его одутловатая физиономия еще больше обрюзгла, серые мешки под глазами набрякли, и сквозь дряблую кожу проступили синевато-бордовые вены. Белки глаз покраснели от полопавшихся сосудов.

За несколько минут проведенных в сознании Трефитлова Вилигут как будто постарел лет на двадцать — на лице прорезались глубокие морщины и в изобилии выступили старческие пигментные пятна. И вообще, он сейчас походил на покойника, неожиданно вздумавшего выбраться из могилы.

Благо, что Левин уже не раз, и не два бывал на подобных

сеансах «магнетизма» старого колдуна, и имел представление, как ужасно выглядит после них Вилигут. Не зря, ох не зря в средние века семейку Вилигутов проклял Папа Римский — даже у не верящего ни в черта, ни в дьявола профессора иногда что-то трусливо екало в груди после демонстрации подобных нечеловеческих возможностей. Но на этот раз Вайстор выглядел хуже, чем обычно.

— Увы, но это так, — выдавил сквозь сиплую отдышку старик. — Его сознание чудовищно раздроблено… Его память настолько запутана, переплетена, что вытащить из него хоть что-нибудь путное — настоящая проблема. Хотя я явственно видел его изобретение и кучу формул, что заставляло его работать… Я ведь в этом ничего не понимаю, Волли! И я еще никогда так сильно не уставал во время сеанса… — нехотя признался он своим собеседникам. — А может быть, я просто стар и мне пора на покой…

— Проклятье! — Нервно ударил себя кулаком по раскрытой ладони Хорст. — Без этого русского мне не разобраться в документах! Бумаги хаотичны, записи разрозненны и неразборчивы! Чертежи и пояснения к ним настолько небрежны, что выглядят сплошной абракадаброй! К тому же вся документация частично пострадала при изъятии и транспортировке!

Волли нервно заметался по палате, едва не сбив с ног Рудольфа.

— Не впадай в крайности, дружище! — попытался ободрить его Левин. — Ты что-нибудь еще придумаешь!

— Что придумаю? Что? — Схватился за голову Хорст. — Я уже пытался свести всё воедино и собрать прототип. Но я не совсем понимаю принципов его работы! Он мне нужен, Карл, — Волли, остановившись у кровати Трефилова, указал пальцем на его безвольное тело, накрытое белой простыней, — вернее то, что заключено в его свихнувшейся голове! Что делать, Карл? Что делать? Как выудить информацию из его головы?

— Он очнётся! — убежденно произнес Левин. — Мой препарат обязательно поставит его на ноги!

— А если он очнётся полным дебилом? — спросил Хорст. — Ты можешь гарантировать, что этого не случиться?

— Увы, старина, этого тебе никто не сможет гарантировать, — виновато развел руками командир «зондеркоманды 'Н».

— Эх, если бы я сам мог попасть к нему в голову… — выдохнул Хорст.

— Есть у меня один вариант, — устало проскрипел Вайстор, вынимая платок из внутреннего кармана и вытирая с дряблой кожи крупные капли пота, — рассчитанный на самый крайний случай… Второе погружение я не потяну — совсем слабый стал… А вот ты… — Карл пристально посмотрел в глаза профессору Хорсту.

— Я? — С надеждой подался к генералу Хорст. — А это вообще возможно?

— Да, ты! — кашлянул бригадефюрер СС. — Способ есть. И для него не обязательно иметь магический дар. Только он тебе не понравится…

— Я готов! — поспешно выпалил Волли. — И чем же «не понравится»?

— Можешь «случайно» превратиться в точно такой же овощ, каким является твой бесценный русский профессор.

Волли подошел поближе к Вилигуту и даже наклонился, чтобы стать вровень с сидящим стариком.

— Что ты имеешь ввиду, Карл? — спросил он свистящим шепотом.