Товарищ "Чума" 5
Шрифт:
— О чем речь? — усмехнулся я. — Конечно прикроем! И не только мороком. Но… всё равно не забывайте, где вы находитесь…
— Забудешь тут! — фыркнул профессор. — Я готов! Только… у нас и одежды никакой нет.
Я взглянул на наших узников: оба были упакованы в больничные полосатые пижамы и тапки-шлепанцы. В них действительно далеко не убежишь. Уж лучше вообще босиком. Хотя… Я вновь смерил взглядом деда и профессора. В комнате по соседству лежали два остывающих эсэсовца со скрученными Бомбадилом шеями.
Том, как знал, ликвидировал врагов быстро, но аккуратно, не залив одежду
На первый взгляд размер должен был подойти. Ну, по крайней мере был не мал, как мне форма чертового задохлика, трещавшая по швам. Но я-то могу вновь натянуть на себя его личину — с этим-то проблем у меня не было. Печать, содержавшая в себе копию оберштурмфюрера СС Гренца, теперь всегда была к моим услугам. А для её активации сил нужно совсем чуть-чуть. С таким потоком справятся даже мои подгоревшие меридианы.
— Слушай, Вань, — окликнул я своего старика, — ты не против сменить костюмчик? Не будем же мы прорываться с боем из этой богадельни в больничной пижаме и шлепанцах на босу ногу?
— Я-то не против, но с одеждой у нас не густо… — Виновато развел руками Чумаков.
— Вон там в соседней комнате два дохлых немца… Ты как, не из брезгливых будешь?
— Не брезгливый, — качнул головой Иван. — Таких не берут в разведку! — наставительно произнес он, напомнив мне моего старика — постаревшего и седого. Эти слова я слышал в детстве не единожды — «брезгливых в разведку не берут!» — и отправлялся на какие-нибудь «черные работы».
— Отлично! — хлопнул я его по плечу. — Бомбадил, будь другом — притащи сюда «манекены» с одеждой. — А ты, Вань, скидай свою полосатую робу. Бажен Вячеславович, у меня к вам тот же вопрос: не побрезгуете?
— Ох, молодые люди, — по-старчески ворчливо ответил профессор, — знали бы вы, в каком дерьме порой приходится копаться славным труженикам науки, чтобы добыть даже самые незначительные крупицы знаний, то не задавали бы таких дурацких вопросов. Не побрезгую! — И он решительно поднялся с кровати, расстегивая пуговицы на пижамной куртке.
Пока я общался с узниками, Бомбадил «летящей походкой» направился к выходу из палаты. И когда он попытался проскочить в открытую настежь дверь, что-то ярко сверкнуло, словно разряд молнии, и моего рыжего приятеля отшвырнуло от двери метра на два. И эти два метра он реально пролетел по воздуху, только пятки мелькнули. С силой ударившись о металлическую спинку одной из кровати и основательно её согнув, он остановился.
— Shit! — прорычал ведьмак, резко поднимаясь на ноги. Его и без того растрепанная борода и вовсе встала дыбом, как и рыжая прилизанная до этого шевелюра. А еще Бомбадил реально так дымился, а по бороде и волосам проскакивали маленькие сиреневые молнии, как будто он действительно поймал мощный электрический разряд. — Что это было, Чума?
— Это ловушка, Том! — нервно произнес я, хотя это было уже видно даже невооруженным магией взглядом.
Пол, стены и потолок — светилось всё, словно праздничная иллюминация! Все поверхности, окружающие нас в палате, и даже дверной проход и окна, сияли многочисленными печатями. От множества сложных формул, просто усеянных рунами, знаками, встречались даже какие-то рисунки, похожие на примитивную
Все без исключения, даже мой двухсотлетний приятель-ведьмак, пораскрывав рты, разглядывали источающие магию заклинания, видимые даже обычными простаками, не говоря уже о нас, магах-ведьмаках.
— Чертов Вилигут! — рыкнул Тон, а от его низкого голоса даже зазвенела плохо закрепленное стекло во фрамуге окна. — Это — древние печати, наследие его проклятой семейки! Я слышал о таких, но сталкиваться не приходилось. С помощью этих заклинаний сдерживали неугодных колдунов в замковых темницах Вилиготенов. И как их развеять, эти печати — я не знаю…
— Что происходит, товарищи? — Первым, как ни странно пришел в себя профессор Трефилов. — Что это всё значит? — И он указал рукой на светящиеся стены. — Это всё так похоже на некие неизвестные научные формулы…
— Так и есть, Бажен Вячеславович, — ответил я Трефилову. — Это формулы. Только не научные, а магические…
— Бред сивой кобылы, юноша! — воскликнул старик. — Если какой-нибудь процесс, происходящий в заданном пространстве-времени, подчиняется логическому осмыслению, а также может быть изложен в виде математических, либо иных формул с регулярной закономерностью — это никакая не магия! Это чистая наука, друзья мои! Просто ввиду сложности осмысления процесса и получения конечного результата, она будет неотличима от магии!
Вот так, мимоходом, профессор Трефилов самостоятельно сформулировал «Третий закон Кларка».
— Любая достаточно развитая технология неотличима от магии! — Я и не заметил, как произнёс это вслух, размышляя, что же нам делать.
— Что вы сказали, молодой человек? — А вот профессор не пропустил мою фразу мимо ушей. — Повторите, пожалуйста!
— Любая достаточно развитая технология неотличима от магии, — четко и громко повторил я. — Я просто подытожил всё вами сказанное, профессор, — пришлось мне соврать, ведь никаких «законов Кларка»[1] в эти годы еще сформулировано не было. — А третьего, похоже, и вовсе не будет, если мы отсюда выберемся. Он будет называться «Законом Трефилова»… Черт возьми, только я об этом подумал, в моей «приобретенной памяти, еще не родившегося Виктора Чумакова» дымкой забрезжило смутное воспоминание об этом самом «Законе Трефилова», о котором я «слышал» когда-то в детстве.
Это одновременно и пугало, и радовало — если воспоминание появилось — мы должны выжить в этой заварушке. Ведь погибни профессор — никакого «Закона Трефилова» не будет! Однако воспоминания были смутные, нечеткие, подернувшиеся какой-то «дымкой», а это могло означать, что вероятность уцелеть не такая уж и большая. Но она была! И это не могло не радовать!
— А ведь действительно… — пораженно прошептал профессор. — Любая достаточно развитая технология неотличима от магии. Для какого-нибудь полинезийского дикаря даже простая зажигалка покажется чудом. Я уже молчу о радио, или самолетах. Мы бы, с нашими современными технологиями, стали бы для них настоящими богами… Ох, как же вы правы, товарищ Чума! Как правы! Всё, что невежды считают магией, может оказаться действительно неизвестной нам технологией… Моё изобретение, похоже…