Трансильвания: Воцарение Ночи
Шрифт:
Дав мне своей крови, чтобы залечить запястье, он тихо прошептал мне на ухо, пока я поглощала целебное лекарство из его вен. — Если хочешь, тебя никто не останавливает. Томительно вылизывать пальцы — не то же самое. Я вижу, куда твой мозг тянет все твои мыслишки, доченька. В состоянии депривации тебя неслабо так подкосило. Ты, действительно, была очень плохой девчонкой, потому что больше года никто не выколачивал из тебя дерьмо.
Выгнув поясницу, я едва различимо прошептала. — Так выбей из меня дурь, папенька.
— Жди, моя радость. — Он улыбнулся, поцеловал меня в щеку и вышел вон.
Вернулся он, держа в руках веревку и плетку с десятью длинными кожаными хвостами. Искоса поглядев на меня и лукаво улыбнувшись, он опустил плетку на кровать, подойдя ко мне с веревкой. Я смиренно опустила голову перед господином
— Скажи.
— В унижении и боли кроется наивысшая степень наслаждения, мэтр. — Я смотрела ему в глаза неотрывно, наблюдая за тем, как он снимает плащ, оставаясь в черно-золотом камзоле.
— Стоп-слово? — Он вопросительно посмотрел на меня.
— Бей уже до изнеможения безо всяких стоп-слов. Во мне столько этой энергии напряжения, нервов, усталости от жизни и прочей негативной хмари, которая живьем меня жрет, что я хочу лишь боли. От твоих рук.
— Как пожелаешь, мотылек… Я рад твоему согласию. Бить насильно, чтобы выпустить и моих демонов тоже, как тогда в подземелье, без согласия, было чудовищно. Я хотел, чтобы ты сама захотела и предложила.
— Давай. По живому без ножа. — Я широко развела колени, насколько позволяли веревки, закусив губу в волнительном ожидании.
— Да ты окончательно без меня тронулась и поехала, с Тефенсен наедине. — С нагловатой усмешкой констатировал он, качая головой. — Но я понимаю. И судить не стану. Постараюсь лишь сохранить тебе эту часть тела так, чтобы с ней еще можно было работать в будущем. Все-таки искусство БДСМ так притягательно, что перед ним невозможно устоять, будь ты рабыня или же господин. Лучшее из изобретений человечества.
Грубоватые кожаные хвосты плетки нежно проползли снизу вверх, касаясь половых губ сквозь белье. Подготовка к удару. Я знала об этом. Но рассудок уже заплывал в туман. Я вся агонизировала нижней частью тела. Еще до удара я почувствовала, как лоно полуоткрыто пульсирует и увлажняется. А затем последовал удар. Я лишь вскрикнула. Муж быстро заткнул меня, вложив мне в уста спелый плод клубники и целуя в лоб. Вскоре я уже перестала считать замахи плетки, ибо счета им не было. И это была самая настоящая экзекуция. Дикая боль не отменяла того, что я уже еле дышала, а мышцы внизу моего живота в сладостной муке сжимались и разжимались все чаще с каждым ударом. Воздействие алкоголя только усиляло ощущение болевого эффекта и вожделения. Кожаные хвосты уже ощущались внутри. Даже слой белья не отменял того факта, что меня всю практически удары раскрыли нараспашку. И очередной высвободил всплеск огненного сердца внизу моего живота. Не в силах сопротивляться этой мощной древней силе, сжав запястья Владислава в руках, я несколько раз выгнулась всем позвоночником и затихла, чувствуя влажный поток, изливающийся из меня пламенным огнем. Вечно экзальтированная, вечно на взводе, я не умела, неоднозначно выражаясь, выходить сухой из воды.
Проскользнув двумя пальцами по ложбинке моей груди, Владислав бесцеремонно проник ими в меня, затем касаясь их языком и, напоследок, врываясь ими в мой рот.
— Пока ты со мной, Уилсон, ты же сама виновата в том, что я проведу тебя через все мыслимые и немыслимые райские пороки. Почувствуй свой вкус, сладкая. Ты была так закована все эти полтора года, что до сих пор дрожишь и сдерживаешь себя. Вы-клю-чай. Я не позволю тебе со мной чего бы то ни было стесняться.
Порвав все веревки когтями, он крепко прижал меня к груди. — Слушай свое сердце. И больше никого не слушай. Ты никому ничем не обязана. И не заслужила быть куклой в руках своих типа-друзей, потому что ты добрая и нежная, как дитя. Бабочка. Хватит себя винить за то, что родилась. Прекрати. Если не можешь так, подумай иначе. Полюбил бы мрачный тиран вроде меня недостойную? Все. Хватит дрожать. Дэнелла Тефенсен никогда сюда не явится. Никогда.
Он долго успокаивающе гладил меня по волосам, пока обессилевшая от боли и оргазма, я, наконец, не вырубилась прямо у него на руках…
Три месяца спустя.
В небе послышался нарастающий гул грома, блеснула молния, как бы намекая на то, что природа хочет свободы, хочет скинуть с себя оковы, греметь, полыхать и неистовствовать. Этот мир целиком и полностью зижделся на мне,
Картина за окном казалась довольно-таки сюрреалистической. Грозовое небо покрывалось тучами и чернело все быстрее, затянув мрачными облаками весь горизонт. Я открыла окно и вытянула руку в сторону персикового дерева, которое, благодаря моим стараниям и знаку ‘Форте’, усиляющему и убыстряющему рост, вытянулось от земли до окон шестнадцатого этажа, свесив в окно тяжелые ветви с нежными цветами всех розовых оттенков. Этот процесс я, разумеется, ускорила знаком ‘Флоренто’, потому что в нашем мире погода совершенно не благоволила цветению капризных, обожающих теплые условия растений. Я улыбнулась, глядя на неистовое сочетание розовых цветов и черных небес. Как жизнь на фоне смерти. Нечто живое под эгидой тленного, умирающего…
Приподняв подол фиалкового цвета платья с глубоким декольте и белыми оборками на подоле, я села на подоконник, неосознанно проведя рукой по заплетенным в мелкие косички волосам и по длинным сиренево-зеленым серьгам в форме бабочек, которые, как утверждал Владислав, найти было не так и просто. Это и не удивительно. О цене мне было даже страшно спросить…
На землю упали первые капли дождя, и я улыбнулась им, сосредотачивая внимание на ярких розовых цветах, перевесившихся через подоконник к нам прямо в комнату.
— Фрукс. — Тихо прошептала я, примыкая большой палец к среднему, так, словно держала плод в руке. Цветок меня не разочаровал. Окончательно раскрыв лепестки мне навстречу, через несколько мгновений он опустил их, затем пожух, опал, и в завязи появился маленький зеленый плод, который постепенно рос, наливался и становился ярким, красно-желтым. Наконец, персик окончательно созрел, и я, протянув руку, сорвала плод, принимаясь задумчиво катать его по ладони. Маленькое чудо. Природа так охотно слушалась меня не только потому что я владела почти что всеми возможными магическими знаками. Это было преимущество созданного на своей энергии мира. Дэнелла упоминала как-то ранее, что мир, в создание которого ты вкладываешь свою силу и частичку себя, своей души, начинает дышать через твою грудь, жить согласно твоим правилам, исполняя твои желания, подчиняясь твоей воле и установленным тобой правилам. Лишь до того момента, по правде говоря, пока ты не потеряешь над ним контроль, и он не заживет, как ему будет на это угодно. Это грозило определенными, не очень-то хорошими последствиями для создателя, но тогда, когда она об этом говорила, я не вдавалась в подробности.
Раздался негромкий стук в дверь, и в дверном проеме нарисовалась фигура короля.
— Можно войти? — Осторожно спросил он.
— Ты, и спрашиваешь? Я тебя раскусила, злобный пришелец. Улетай на свою планету и сейчас же верни моего мужа. — Повернув голову в его сторону и тряхнув косичками, я улыбнулась.
— Отвлекать ведьму во время колдовства — высокая вероятность получить файрбол между глаз. Стараюсь не будить лихо. — Он пожал плечами, зашел и закрыл за собой дверь. — Чем занята? Какой знак практикуешь?