Трасса "Юг". Парни из 90-х
Шрифт:
Маринка с самым невинным видом хлопала ресницами, как бы давая понять: она сама не знает, как всё получилось!
– Мама, это Костя, а это Максим, – представила она полураздетых гостей, отчего те еще больше смутились.
– С тобой, дорогая дочка, мы потом разберемся, – пригрозила Лариса Васильевна. – А вот что это за ключ?
На столике действительно лежал ключ от сейфа. И вот теперь Лариса Васильевна с интересом вертела его в руках. Макс тоже глядел на него удивленно, как будто силился что-то припомнить.
– Это от квартиры, – соврал
– Я сама вижу. Жаль, что я пораньше не вернулась. Вот что я вам скажу: мне всё это очень не нравится. Вранье ваше. Безобразия ваши.
Лариса Васильевна была настроена решительно.
– Так что, Петя, я тебе очень рекомендую от моей Марины держаться подальше. Я Николая в последний раз послушала, теперь вообще с ним разговаривать не стану. Всё. Хватит. Собирайте вещи.
Марина, чуть не плача, сжимала и разжимала кулачки.
– Но мы же ничего не делали! Мама!
– Еще бы вы что-то делали. Ты у меня теперь дома насидишься. На все выходные. Поняла?
– Лариса Васильевна, это неправильно, – попробовал вмешаться я. – Я никогда бы не позволил…
– Никогда и не позволишь, – перебила она. – Ты и правда весь в отца. Надо было мне сразу это понять. На порог не пускать. Забудь вообще этот адрес, и ему скажи, чтоб забыл. Ненавижу его… Лучше бы он вообще никогда не приезжал… Чем так…
У женщины на глазах блестели слезы. Я начал кое-что понимать. Мне стало жаль ее. Вот что занятно: Костик тоже выглядел взволнованным. Лариса Васильевна кинула на него странный взгляд.
– Мальчик, – сказала она. – Надень штаны хотя бы.
Эпизод47. Дом на главной хворостовской площади был довольно старым: его начали строить еще при царе для какого-то купца, да так и не закончили, а доделали уже после революции и устроили здесь музыкальную школу.
Маринкина мать, Лариса Васильевна, в детстве сама ходила в эту школу учиться играть на рояле (это был небольшой трофейный Muhlbach). Она хотела записать туда же и Маринку – но не успела, потому что второй секретарь горкома комсомола Ростик Шалимов, по прозвищу Шальной, повесил на доме новую вывеску – «РОСТ-банк» – и слил туда оставшиеся от социализма денежки.
С тех пор в здании играла совсем другая музыка. В подвале, между прочим, были устроены сейфовые ячейки, которые сдавались в аренду, как в камере хранения.
В одной из таких ячеек ждал нас чемоданчик с деньгами.
Ключ лежал у меня в кармане.
В последнем письме от отца говорилось:
«Когда ты получишь ключ, тебе нужно будет встретиться с Ростиславом Ивановичем Шалимовым, председателем правления РОСТ-Банка. Это в центре, рядом с мэрией. Мы с ним когда-то учились в одной школе, правда, он немного постарше. Его сын тоже постарше тебя, ему около двадцати. Но это неважно.
Покажи Ростиславу Иванычу этот ключ, и он отведет тебя в хранилище. Я не мог действовать
И вот что: ты его откроешь, только если будешь действовать правильно».
Последнюю фразу я так и не понял. Впрочем, отцовскую любовь к загадкам я уже знал лучше некуда.
Я остановил автобус в стороне от любопытных глаз, за углом, у бокового фасада банка. Выключил зажигание. Поглядел на себя в зеркало. Пригладил волосы.
В зеркальных окнах первого этажа, забранных толстыми решетками, горело солнце. Мне нужно было пойти туда, но отчего-то я все медлил. Никак не решался.
– Ладно, Пит. Чего тянуть, – посерьезнев, сказал Макс. – Давай.
Я взглянул на парней, улыбнулся.
– Тебя проводить? – спросил Костик.
– Да ладно. Я позову, если что. Отдыхайте пока. Скоро всё кончится.
Они смотрели мне вслед, пока я шел к парадному подъезду и поднимался по высоким каменным ступенькам. Массивная деревянная дверь подалась, и я вошел внутрь.
В мраморном холле скучал охранник.
– Вам куда, молодой человек? – спросил он, пристально глядя на мою футболку и джинсы.
– У председателя правления здесь офис? – бросил я, как будто только и делал, что посещал офисы банкиров.
– По ходу здесь, – прищурился охранник. – А вам кто конкретно нужен?
– Мне нужен конкретно Шалимов Ростислав Иванович.
– Ростислав Иванович? По какому же вопросу?
– Я – представитель клиента.
Охранник пожал плечами, потянулся к телефонной трубке и произнес несколько слов. Скосил глаза на меня, указал пальцем на кожаный диван у окна. Я уселся, стараясь не показывать волнения.
Через пару минут наверху хлопнула дверь, и по мраморной лестнице сбежал вниз подтянутый юноша лет двадцати, в костюме и блестящих ботинках. Я узнал его сразу.
«Ну да, разумеется, – усмехнулся я про себя. – Костюм. Почему бы и нет. А после работы он переодевается в джинсы, садится в красный «wrangler» и сводит с ума местных телок».
– Зачем тебе нужен мой отец? – спросил юноша, даже не поздоровавшись.
– А что такого? – оскорбился я. – Дело к нему.
Он встал напротив и окинул меня оценивающим взглядом. Нет, не только оценивающим: болезненным и подозрительным.
– Мне поручили к нему обратиться, – осторожно сказал я. – У него есть для меня кое-что.
– Ничего у него нет, – процедил сын сквозь зубы. – И самого его нет. Он сейчас в отъезде.
– Я не знал, – протянул я.
Шалимов кивнул. А потом спросил:
– Теперь скажи, пожалуйста... кто тебе поручил к нему обратиться? И зачем?
– Я вообще-то не понимаю, почему вы... почему ты меня пытаешься допрашивать. Мой отец с твоим в одной школе учился. Вот и все.
– Твой отец? – изумился подрастающий банкир. Даже спесь слегка подрастерял. – С моим? Так ты Раевский, что ли?