Трасса "Юг". Парни из 90-х
Шрифт:
– Вы чего, опять зависли? – спросил Шериф как будто даже укоризненно.
– Долго объяснять...
– Мне Машка рассказала, чего в городе творится, так я сразу бегом сюда. Смотрю, наш автобус стоит. Кругом какие-то козлы бегают...
– Нам не вылезти отсюда, – пожаловался я.
– Дай-ка фомку, – деловито произнес Шериф.
– У тебя же рука.
– Левая. И потом, зажила уже.
Шериф вынул ломик у меня из рук, присел на колени, приладил попрочнее и поднажал. Жилы на его руках вздулись. Затрещал кирпич. Нижний конец прута с треском обломился, наверно, по сварному шву. Внизу раздался
Дальше дело пошло легче. Только над последним прутом пришлось повозиться, но я принял снизу топорик, поддел острым краем ржавую арматурину, и тогда она согнулась. Кладка вокруг решетки трещала и крошилась. Через минуту путь на волю был открыт.
– Вылезайте, а я быстренько, – заявил тут Макс и скрылся где-то в недрах котельной.
Мы подсадили Маринку и сами выбрались наружу и вытащили чемодан и теперь очумело оглядывались по сторонам и хлопали по плечу Шерифа – а последним вылез Макс. Когда же, наконец, мы открыли дверцу нашего автобуса, нам показалось, что ничего более желанного за последние дни с нами не происходило. Только тот, кому довелось хоть немного пожить на колесах, поймет, о чем я говорю.
Шалимов стоял возле автобуса, держась за ручку двери, и не спешил заходить. Вдруг он пошатнулся, сделал несколько шагов в сторону, и его вырвало на стену собственного банка.
– Я домой хочу, – проговорил он, не оборачиваясь. – Не могу больше.
– Ты чего, охренел? – сказал я. – Садись быстро. Некогда тебя ждать.
Он по-прежнему стоял у стены, ни на кого не глядя. Затем вытер морду рукавом дорогой рубашки. И неожиданно метнулся под арку, во внутренний двор, туда, где стоял его wrangler.
Макс выругался. Потом завел мотор, заехал на тротуар, подал задним ходом и развернул машину. Ускоряясь, мы проехали над развороченным подвальным окошком, и мне показалось, что оттуда высовывается чья-то рожа. Вот она увидела нас, раскрыла рот, заорала что-то, но я уже ничего не слышал. «Как во сне, – думал я. – Как во сне».
– Макс, гони, – сказал я. – Всё равно, куда. Только быстрее.
Он придавил педаль газа.
Мы высунули нос из переулка, и тут пришлось затормозить. Охреневшие машины летели по проспекту, не разбирая дороги, как будто за ними гналась годзилла. А может, так оно и было. Вдали показалась колонна раздолбанных «икарусов», за каждым стелился хвост вонючего черного дыма. Мы с ужасом провожали их глазами: в каждом сидело по два десятка, а то и больше, бородатых мужиков в камуфляже и с оружием. Они выглядывали из-за занавесочек, держа свои «калаши» за натруженные эрегированные стволы. Некоторые ради шутки целились в прохожих. «Гребаные клоуны», – подумал я.
Рыча дизелями и поминутно сигналя, колонна захватчиков убралась с глаз долой. И тут же, как в американском фильме ужасов, вслед за главной нечистой силой на свет полезла вся остальная мерзость. Из соседнего магазина вывалилась шайка пролетариев, вооруженных кто чем. Увидев наш автобус, они невпопад засвистели и бросились к нам. Кто-то запустил в нас бутылкой, бутылка ударилась в лобовое стекло, и по нему пошла трещина. Оскалив зубы в жуткой улыбке, Макс вывернул руль и врубил передачу. Машина тронулась, и какой-то пьяный козел свалился с капота, казалось, прямо под колеса (мы не стали оглядываться). Другой дернул дверцу и попытался
Эпизод54. Мы уносились все дальше от сволочного банка. Макс крутил руль и даже напевал что-то вроде «КрАЗ не догонят». Недавно я видел на местном MTV похожую песню. Я очень удивился, тем более что песня шла на русском языке. В этой стране не слишком любят русских, хотя у них есть на то свои причины... но, кажется, я отвлекся.
Итак, мы уносились все дальше от сволочного банка. Вокруг быстро темнело. Я оглянулся: И Костик, и Маринка, и Шериф сидели по местам. Все было в порядке.
– Шериф, мы взяли банк, – сказал я. – Ты понимаешь?
– Так это вы весь кипеж устроили? – спросил Шериф насмешливо.
– Нет. Мы немного сбоку вписались.
– Я тоже кое-что устроил, – отозвался Макс ревниво. – Я таймер включил.
– Какой еще таймер?
– Ну, как тебе объяснить, – он улыбался, и в глазах его мерцали опасные огоньки. – Таймер. Завтра должно сработать.
– Поедем домой, – попросила Маринка. – На Железнодорожную. Уже поздно. Мать, наверно, с ума сходит.
Я и сам понемногу начинал сходить с ума.
Автобус описал дугу по круглой привокзальной площади. Но не успели мы свернуть к переезду, как позади нас словно из ниоткуда вырос темный низкий «бмв», скользящий над дорогой, будто катер на воздушной подушке. Ему, конечно, ничего не стоило догнать нашу телегу, но дорога была ухабистой и узкой, и «бмв» пристроился сзади, включив дальний свет фар. На предельной скорости мы пронеслись мимо магазина «24 часа», едва не задев стоящий на обочине грузовик.
Водитель «бмв» одновременно с нами увидел железнодорожный переезд: там мигали красные фонари, шлагбаум уже опускался. Где-то вдалеке мощно трубил тепловоз. Макс сжал баранку, сгорбился за рулем, врубил вторую передачу и вдавил педаль в пол:
– Ну... – процедил он. – Дав-вай...
Шаттл загудел, как турбореактивный самолет, одним ударом снес шлагбаум и прогрохотал через рельсы. Никто мне не поверит, но это было удивительное ощущение: леденящий страх и восторг. За нашим задним бампером с ужасающим воем прополз пышущий жаром локомотив – и не слишком-то быстро он ехал, на самом деле. За ним потянулись ржавые товарные вагоны.
«Бмв» остался ждать на той стороне – всё как в том кино про место встречи изменить нельзя. Какой-то мужик из встречных «жигулей», остановившихся у шлагбаума, с ужасом смотрел на наши маневры.
За переездом дорога делала поворот. Там Макс тормознул так, что все внутри попадали:
– Выходите быстро. Я их уведу.
– Ты чего? – начал я. Но тут и Шериф вскочил с места, сунул чемодан мне в руки и толкнул к выходу нас с Маринкой:
– Беги, беги, пока не видят, – от волнения он что-то еще добавил на родном языке.