Тренировочный День 5

Хонихоев Виталий

— … извините. — в дверь класса заглянула девушка, вернее это Виктор сперва решил что это молодая девушка-студентка: — можно войти? Я… чуть задержалась.

— Да? — только когда она вошла — он опознал ее по одежде. Он уже видел ее — из окна учительской, когда стоял рядом с Альбиной Николаевной, глядя на черную «Волгу», стоящую напротив школы, а она — стояла внизу, беседуя с родителями Никиты Теплякова. Значит она — мама Володи Лермонтовича. Темно-синее платье, белое ожерелье из искусственного жемчуга, такие же серьги в ушах, высокая прическа, сумочка через плечо, а в руке —

книга.

— Конечно, присаживайтесь… — торопится Виктор, поняв, что сделал непозволительно долгую паузу, рассматривая вошедшую гостью. Женщина кивает, но не садится. Она идет прямо к нему и протягивает руку, глядя прямо в глаза.

— Евгения. Я — мама Володи Лермонтовича. — говорит она, раскатывая «р» как-то по-особенному, грассируя этим звуком, слегка картавя, так, что получается не «эр», а скорее мягкое «грр», будто кошка, которая пригрелась у теплой батареи замурчала. Он пожал ей руку, отметив про себя что рукопожатии мамы Володи было на редкость твердым и сильным, не такого ты ожидаешь, когда обмениваешься рукопожатием с женщиной.

— Я — Виктор. Веду летнюю площадку у Володи. — в свою очередь представляется он, не желая обременять себя отчеством «Виктор Борисович», он же явно младшее ее, она выглядит будто молодая студентка, но она — мама Володи, а значит она его старше. Даже если она родила сына в пятнадцать — все равно она старше. Она представилась просто по имени, так что и ему со своим отчеством тут лезть как-то неудобно. Все же она — не ребенок. Интересно, что за книга у нее в руке?

— Ну вот мы и познакомились. — с каким-то внутренним удовлетворением говорит женщина, отпуская его руку: — Володя мне столько про вас рассказывал.

— А наш ничего не рассказывает, представляете! — всплескивает руками жена майора Теплякова: — вот ничего! Женя, садись рядышком, вот тут…

— Спасибо, мне тут удобнее. — женщина кладет на первую парту свою книгу — обложкой вниз, так что Виктор не может прочесть название. Книга явно старая, обложка потертая, страницы поведены волнами так, что видно — она в свое время то ли под дождь попала, то ли ее в ванной читали.

— Значит так. — Виктор снова цитирует старшего тренера «Металлурга», Валерия Сергеевича: — наверняка вы слышали о том, что произошло. В связи с этим меня и попросили встретиться с вами и обсудить текущую ситуацию. В общих чертах — Володя и Никита откуда-то достали… вот. — он открывает ящик стола и выкладывает все содержимое Братского Арсенала — посмотрите.

На столе вырастает выставка в стиле Хемингуэя — «Прощай оружие». Тут и два ударно-спусковых механизма в сборе, десять учебных запалов, три шарика закатанных в оберточную бумагу с точащими короткими запалами из пустого стержня от шариковой ручки, забитого серными спичечными головками. Картонный тубус сигнальной ракеты с маркировкой и цифрами на корпусе и алюминиевой винтовой крышкой. Два складных ножика — один многофункциональный, а второй с одним лезвием. Россыпь круглых стрелянных свинцовых путь от пистолета Макарова в медной оболочке — судя по всему это были боеприпасы для рогатки. Были и рогатки — целых три штуки. Сделанные из крепких веток, обработанные

и зашкуренные, рукояти обмотаны где синей, а где черной изолентой, резинки — из нарезанного лентами противогаза, замотанные суровыми нитками, кожаная пятка, куда вставляется боеприпас.

Виктор берет рогатку в руку и вертит ее, примеряясь. Рогатка сделана на совесть, эта — самая мощная, с двумя резиновыми жгутами с каждой стороны. Он натягивает ее, чувствуя сопротивление.

— Вот засранцы. — багровеет майор Тепляков, вставая из-за парты и подходя к столу: — ты смотри, чего наделали…

— Коля! — всплескивает руками его жена: — Коля, не выражайся!

— Извини. Хотел сказать — сорванцы. — тут же поправляется майор Тепляков, протягивает руку и берет одну из круглых, девятимиллиметровых пуль со стола, разглядывает ее со всех сторон.

— А это, надо полагать, боеприпас. — задумчиво говорит он и обращает внимание на рогатку, которую держит в руках Виктор: — двойной жгут. Интересно, как далеко…

— Порядка ста метров запросто. — отвечает на незаданный вопрос Виктор: — я уже пробовал. И баллистическая дуга довольно пологая из-за скорости. С такой рогаткой можно на мелких грызунов охотиться.

— А дома ничего не делает… — качает головой майор Тепляков: — и по трудам у него тройка.

— Не знаю кто это сделал, но сделано на совесть. — кивает Виктор: — классная рогатка. Мне бы такую в детстве.

— У нас в детстве не было таких материалов. — майор кладет пулю обратно на стол и берет одну из рогаток: — ты смотри, так вот куда у меня моток изоленты пропал. Интересно, откуда они замшу взяли? Характерный цвет…

— Могу пролить свет на это обстоятельство. — подает голос с места Евгения, мама Володи Лермонтовича: — судя по всему это моя старая дубленка. Давно я ее в кладовку убрала…

— Боже мой! — прижимает ладони к щекам жена майора Теплякова: — дубленка! Это же вещь! Милочка, это ужасно!

— Ну… она все равно была старая. — пожимает плечами Евгения: — хотя я ее продать хотела или подарить кому. А сейчас…

— Безобразие. — твердеет лицом майор Тепляков: — если нужен кусок кожи, могли бы ко мне в батальон подойти, а не резать одежду бедной девушки.

— Ладно вам. — по лицу у Евгении скользит улыбка: — я же не голой осталась.

— Женечка!

— Все равно. — упорствует майор Тепляков: — безобразие. И… — он кладет рогатку на стол. Берет УСМ в сборе и подносит к лицу: — где-то они достали учебную гранату. Выменяли на мои значки со старого кителя. За пропажу значков Никита уже наказан. Сегодня вечером беседа будет проведена снова.

— Пожалуйста не надо. — говорит Евгения: — у вас такой замечательный сын. Нельзя все решать физическим насилием.

— А как иначе? — искренне удивляется майор Тепляков: — мы же уже говорили на эту тему. Если вовремя не дать ремня, то ребенок от рук отобьется.

— Но… у него такие чудесные глаза! Ваш Никита очень талантливый!

— Пока все его таланты реализуются только в том, чтобы нервы нам трепать. — отвечает майор Тепляков: — извините что прервал вас, Виктор. Пожалуйста продолжайте.