Третье рождение Феникса

Солнцева Наталья

Анастасия Юрьевна придвинулась поближе к столу.

–  Лавр, - обратилась она к мужу.
– Ты не слыхал от Феликса, он не собирался писать статью? Вообще он не упоминал о журналистике?

Старик задумался.

–  Был разговор… Феликс спрашивал меня, какие издания печатают литературные редкости. Не художественные произведения, а… как бы это сказать… сцены частной жизни не очень известных людей. Что-то документальное, кажется.

–  Вы не могли бы вспомнить подробности?
– насторожился Смирнов.
– Что он имел в виду?

–

 Я сам толком не понял, - признался старик.
– Он говорил как-то вскользь. Я спросил - что за материал? Он сам будет писать или хочет составить кому-то протекцию? Феликс так ничего определенного и не ответил. Ходил вокруг да около, намекал… Ну, я не стал настаивать, посоветовал ему обратиться в литературный журнал «Эхо», который печатает разные литературные изыски, эссе, воспоминания, отрывки из дневников. Да, так и было.

«Эхо»!
– подумал сыщик.
– Первое, что приходит в голову, чаще всего правильно. Бывшая домработница Мартова сразу назвала «Эхо», а потом уже начала гадать. Совпадения быть не может».

Ему повезло: профессор подсказал адрес журнала.

–  Мои аспиранты иногда печатают там отрывки из своих работ, - объяснил он.
– А почему вдруг вас это заинтересовало? Думаете, Феликса могли убить из-за статьи? Но это же нонсенс, дорогой мой! Кого сейчас интересуют подобные вещи?

–  Я должен проверить все, - сказал Смирнов.
– И сомнительные версии тоже.

–  Попробуйте варенье, - предложила Анастасия Юрьевна.
– Это черешня с грецкими орехами внутри. Феликс любил…

Она всхлипнула. Профессор взял ее руку в свою, погладил.

–  Стасенька, - мягко сказал он.
– Не надо. Мы же договорились.

Сыщик пил чай, ел варенье и продолжал задавать вопросы.

–  А кто помогал господину Мартову поддерживать порядок в квартире?

Старики удивленно переглянулись, но вслух своего недоумения не выразили.

–  Домработница, - первым ответил Лаврентий Васильевич.

–  Этой осенью она уволилась, и несколько раз уборку приходилось делать мне, - добавила его супруга.
– Феликс просил меня. Я была даже рада. С этим своим бизнесом мальчик совершенно не имел времени проведать родителей. С утра до вечера он занимался делами и так уставал, что просто валился без сил.

–  Он давал вам ключи от своей квартиры?

–  Нет, - покачала головой Анастасия Юрьевна.
– Я приходила в выходные дни и все делала при нем. Мы разговаривали, потом вместе обедали. В его кабинете на стене висела гитара Кати. Однажды я нечаянно уронила ее… Феликс ужасно переживал. Он взял себе гитару на память и никому не разрешал к ней прикасаться. Слава богу, инструмент не пострадал!

Профессор добродушно усмехнулся.

–  Наверное, сын так и не простил Стасеньке ее небрежности, потому что вскоре отказался от ее услуг.

–  Да… - согласно кивнула Мартова.
– Он сказал, чтобы я больше не приходила.

–  Почему?
– уточнил Всеслав.

–  Феликс жалел меня, не хотел беспокоить. Наверно, он нанял новую домработницу.

–

 Когда это было, примерно?

Анастасия Юрьевна немного подумала.

–  В начале декабря, кажется. У меня память уже не та, что раньше, - вздохнула она.
– Положу вязанье где-нибудь и потом хожу, ищу.

К сожалению, ни профессор Мартов, ни его жена ни разу не видели новую домработницу Феликса и не знали, кто она и откуда. Все равно, визит к старикам оказался удачным - по крайней мере, теперь господин Смирнов мог съездить в редакцию журнала «Эхо» и получить там информацию о Феликсе.

Так он и сделал.

На улице смеркалось, кое-где в домах зажигались окна. Падал легкий снежок.

Редакцию Всеслав нашел без труда - она раполагалась на втором этаже большого здания, напичканного офисами различных фирм и частных лиц. В просторной светлой комнате, разделенной перегородками, было шумно. Под окнами проходила трамвайная линия, и периодический грохот железных колес по рельсам сливался с приглушенным гулом голосов.

–  С кем я могу поговорить по поводу сроков издания моей статьи?
– спросил сыщик.

Высокая, полная девушка в очках, в ярком свитере, подняла голову от компьютера.

–  С главным редактором, - сказала она.
– Только он болеет. Грипп.

–  А кто вместо него?

–  Попробуйте обратиться к Ирине Павловне Ступиной, - без энтузиазма предложила девушка.
– Правда, она очень занята. Рискните. Дверь вон там!

Девушка показала рукой в проход между перегородками. Там действительно виднелась дверь. Смирнов подошел, без стука толкнул дверь внутрь.

За столом сидела и разговаривала по телефону дама средних лет, в строгой белой блузке, с ярко наведенными бровями и тщательно уложенной прической. Она бросила недовольный взгляд на вошедшего.

–  Я вас слушаю, - сказала дама, кладя трубку.

Всеслав изо всех сил старался придать лицу скорбное выражение.

–  У меня умер друг, - заявил он.

–  Писатель, журналист?

–  Нет.

–  Мы печатаем некрологи только…

–  Я по другому вопросу, - перебил даму сыщик.
– Видите ли, мой покойный друг собирался напечатать статью в вашем журнале. Вы не могли бы подсказать мне, вышла она или нет? В память о нем я должен довести это дело до конца.

Смирнов блефовал. Он не имел понятия, была ли вообще статья. Но что еще ему оставалось делать? Авось попадет в точку.

Госпожа Ступина подвигала черными ниточками-бровями, сердито вздохнула.

–  Как фамилия вашего друга?
– спросила она, всем своим видом давая понять, какую жертву она приносит, занимаясь пустяками, когда у нее полно важных дел.
– Он печатался за свои средства?

–  Да!
– наугад выпалил Всеслав.
– Феликс Мартов. Проверьте, пожалуйста. Я готов заплатить за потраченное вами время.

Он положил на стол дамы денежную купюру.

Ирина Павловна притворно улыбнулась, деловито защелкала по клавиатуре компьютера.