Третий берег Стикса (трилогия)
Шрифт:
— Кто этот Эго? — спросил Морган. Свёл лапы бота так, чтобы получилось ложе, и ткнул их концы в пол — так удобнее затаскивать и укладывать.
— Знаешь, Джеф… Я не совсем понял, кто он. Буду думать. Мне кажется… Представляешь себе, как бабочка выходит из кокона?
— Причём здесь… — начал Джеф, выбираясь наружу и думая не о бабочках совсем, а о том, чем примотать тело. «Локерной лентой!» сообразил он и полез в лючок на борту.
— А вот при том. Именно бабочка. Развалины реактора — кокон. Эго — бабочка. Когда древней Планетарной Машине перестало хватать ресурсов для развития,
— Да, — с ненавистью буркнул Морган.
— Это мозг Эго. Если в наших терминах — что-то вроде квантового компьютера. А щупальца заметил?
— Да, — подтвердил Морган и подумал при этом: «Век бы их, этих щупалец, не видеть».
— Полегче с ногами. Туго не перевязывай, может быть, они мне ещё пригодятся. Ну так вот: шупальца — это его эффекторы. А больше ему ничего не нужно. Всё, Джеф, достаточно. Авось, не упаду. Только манипуляторы заблокируй, а то распнёшь меня и удвоишь.
— Я уже, — отозвался Морган, соображая, что ещё нужно сделать. Глянул Саше в лицо и похолодел от неожиданной мысли.
— Сашка… — шепнул он. — А как же ты видишь, что я делаю, когда глаза у тебя… закрыты?
— Это не я вижу, Джеф, — грустно пояснил Волков. — Видит Эго. То, что ты примотал сейчас лентой к лапам ботика, — полутруп. И неизвестно ещё…
— Я сейчас, — Морган заторопился, прыгнул в люк, развернулся, шипя проклятия, в кресле и осторожно приподнял бот. — Я готов, Саша.
— Иди вертикально вверх. Не быстро. Я скажу, когда хватит. Ещё. Ещё чуток. Стоп. Теперь вперёд. Так, чтобы Эго оказался точно внизу. Всё. Сейчас я поговорю с нашими, чтоб не наломали с перепугу дров. Нужны антенны там, наверху. Какие-нибудь железяки… О! Они натыкали в лаву зондов!
— Я говорю. Александр Волков, — прозвучал в сотне пар наушников усталый голос.
— Саша? — спросил растерянно Лосев, и воззрился на ощетинившуюся красными иглами широкую площадь. — Этого не может быть! Это чья-то глупая…
— Алексей Мстиславович, — не обращая внимания на его слова, продолжил Волков. — Проследите, чтобы никого не было на свежей лаве. Отведите людей. Радиус — сто метров от эпицентра.
— Кто вышел на лаву?! — заревел в наушниках голос Швыдкого.
— Это Ира, — отозвалась Маргошка.
— Иришка! — позвал Волков. — Ты слышишь меня?
— Да, Саша, да! — серебристая фигурка остановилась на краю серой лепёшки в стерне из красных игл.
— Вернись, Иришка, сойди с лавы. Мы с Морганом сейчас поднимемся. Алексей Мстиславович…
Вмешательство начальника не понадобилось — подоспели врачи. На этот раз Ирочка не сопротивлялась — дала себя увести, но не дальше пульта.
— Чем помочь, Саша? — спросил опомнившийся планетолог.
— Медики. Пусть готовят капсулу-реаниматор.
— Медкупол! Вы слышали? — тут же спросил Лосев.
— Да, Лёша. Готовим. Три минуты.
— Хорошо, — удовлетворённо проговорил голос Волкова. — Мы тогда сразу пойдём к медкуполу.
— С Морганом
— Нет, с Джефом всё хорошо, — отозвался Волков. — Внимание! Сейчас будет выброс! Морган, приготовься, когда увидишь свет, сразу выводи бот. И тут же его в сторону метров на пятьдесят. Очень быстро. Ты понял? Всё!
— Ха-а-а-а-р-р-р! — рыкнуло в наушниках, задрожала мелкой дрожью под ногами старая лава, повалились один за другим зонды, словно кто-то невидимый пригладил вставшую дыбом шерсть. Пламенный столб ударил в небо из центра базальтовой площади; огненный фонтан заревел басом, в нём возникли чёрные дымные струи, и тут же пламя словно отрезало у самой поверхности ножом. Из круглого десятиметрового провала, образовавшегося в базальте там, где только что ревел пламенный факел, выбралось чёрное круглоголовое насекомое, повисело секунду в струях газа, бьющих из-под земли, и прыгнуло прочь от огнедышащей своей норы.
— К медкуполу, Джеф! — распорядился голос Волкова. — Он справа.
Бот вильнул, ложась на другой курс, Лосев успел заметить: верхний манипулятор отрезан, к боковым, вытянутым вперёд щупальцам примотано что-то длинное, красное. Но суетливое насекомое заложило крутой вираж и махнуло к белому, меченному красным крестом диковинному цветку, расцветшему посреди древнего поля лавы.
Кто-то ахнул, две серебристых фигурки бросились вдогонку за сбежавшим насекомым, следом за ними — врачи, законную добычу коих унёс бот. Лосев понял, что именно было примотано к вытянутым щупальцам, собирался последовать за врачами, но его окликнули громким шёпотом:
— Алексей Мстиславович, — пробормотал Швыдкой. Язык у него заплетался. — Посмотрите!
Лосев глянул туда, куда указывал серебристый палец, и прочее мгновенно вылетело у него из головы.
— Регистраторы включить! Все! — завопил он. — Аварийщики! Сканер! Видео, видео, у кого есть?! На эпицентр! Всё внимание на эпицентр!
Руки планетолога без участия сознания дёргали тумблеры пульта, но смотрел он только вперёд. Нельзя было не смотреть. Проснувшаяся от летаргического сна длиною в семьсот миллионов лет бабочка покидала кокон.
Глава восемнадцатая
Множество хлопот у Эго-Волкова: некоторые — приятные, иные — нет. Но приятных забот больше, — как у ребёнка в просторной, забитой новыми игрушками детской. Невозможно выбрать, какую схватить в первую очередь, поэтому — ближайшую. Вот этот, в бурой корке, изрытый шар. Подняться только повыше над ним. Как здорово, когда ничто не теснит, не давит. Смотреть легче. Но хочется не только смотреть, хочется понять. Сначала найти того, кто давил, толкал, потом ударил так, что пришлось подставить… Неприятно, когда нет слова. «Раньше я бы сказал — подставить руку, — подсказала память Волкова. — Но нет, не руку. Мысль? Тоже нет. Очень неприятно, когда нет точного слова, но что делать… Рука больше подходит, значит, будем называть рукой. Но что же это за рука, которую можно вытянуть бесконечно?»