Три года счастья
Шрифт:
Хейли улыбается, когда целует его в губы. Ей и вправду так спокойно в его объятьях, после стольких лет ее чувства только укрепли. После стольких лет она ощущает тепло его ладоней.
— Я скучала…
— Твои волосы…
— Я сменила прическу. Я оденусь…
Ангельская улыбка хищной волчицы , а Элайджа ведёт по ее предплечью ломкими пальцами. У неё притягивающие взгляд чуть выпирающие косточки на запястьях и тонкие ключицы. Хейли оставляет краткий поцелуй на его губах, прежде, чем исчезнуть, ведь ей нужно одеться.
Он старается думать, что замечает всё это только потому, что исследует.
Элайджа
Почему он задумчив, как будто переживал нечто подобное.
Переживал.
Ну конечно же…
Катерина обещала ему, что сменит прическу и он купился, пусть и помнил, что Катерина ненавидит розовый. Купился на розовую прядь, ведь это была Елена Гилберт. Внешне – взрослая девушка, но у себя в голове, в мыслях – совсем девчонка. Она боится стольких вещей, она волнуется, переживает и пропускает через себя. Она не умеет не обращать внимания. Не умеет абстрагироваться, игнорировать, она всегда в эмоциях, и они пылают в ней – чистые, яркие. Только дети ощущают мир с такой силой. Она любит всем сердцем и ненавидит так же страстно, она бывает злой, раздражённой, уставшей, растерянной, запутавшейся, или наоборот – радостной, счастливой, светлой, словно внутри неё разом вспыхивают тысячи искр.
Но тогда Елена ничего не чувствовала ничего и причиной этого, как раз таки поступок Кетрин, которая убила Джереми Гилберта. Елена потеряла свою единственную семью и Элайджа не мог так быстро и просто простить Кетрин. А что, если это и прикончило ее?
Один поступок.
Он тогда отвернулся от нее и это прикончило ее.
А если он сейчас отвернется от Хейли, то это прикончит ее, сломает, ведь она столько лет боролась за их семью, жила, как перекати поле и спасала Хоуп.
Да, как он может оставить Хейли после всего того, что Хейли пережила, как он может оставить ее? Как он может после всего
— Элайджа, спустя все это время, я…
— Я тоже.
Ему кажется, что она сама стала иной– путеводным маякли на черном небе, и во мраке его души – белой нитью. Несмотря на все Хейли сумела сохранить свой внутренний свет.
Он видит.
Он чувствует.
Она сильная. Что бы ни думали все те, кто окружают Хейли Маршалл. Сильная ведь за ее короткую жизнь она Спасительна и явно лучше любого Майклсона.Потому что добрая – не значит слабая. Потому что как бы она ни пыталась отрицать это – она сильная и своенравная волчица. У неё кровь в венах и сталь, вплавленная в позвоночник – она не смирится. Она борется каждую секунду каждого дня, вкладывает все свои силы в каждый новый шаг, и она не сломается. Даже если Ад воцарится на земле, и она потеряет всех, кто ей дорог – она не сгорит. Она восстанет из пепла.
Но что будет с Элайджей Майклсоном, если из пепла восстанет другая? Восстанет та, что всегда выживает? Выживает даже в Аду?
Он впервые за столь долгое время чувствует что-то кроме отупляющей боли, ярости и хладнокровия в сочетании со сдержанностью. Странное сочетание гордости и смутной надежды.
Он любит.
Кого?
Рушить себя веря в то, что все это спасет семью и Хейли вместе с дочерью те самые ключики, который могут спасти их семью.
Честно и даже немного до ужаса страшно: если узнает, если не сможет простить. Если проклянёт, отталкивая –
Как будто он сам пытается себя и окружающих в любви к Хейли Маршалл.
Он задумчиво растирает влагу между пальцами, и смотрит на пламя костра, зрачки расширяются удивлённо: больно. Элайджи Майклсону эту боль. Больно, что Никлаус страдает, что все вышло именно так и прошло уже пять лет. Пять долгих лет, как он утратил все. Абсолютно все и уже не вернет : любовь и Катерину. Его пустоту заполнит серый дым. Элайджа чувствует это не кожей, а где-то внутри, и хочется распороть себе грудь, вытащить сердце – только чтобы убедиться наверняка: оно всё ещё есть. Оно бьётся. Оно, кажется, живое. Оно, кажется, не лжет.
Элайджа запоминает это. Запоминает слишком короткое касание губ, её вкус и запах. Он упивается взглядом Хейли,ее улыбкой.
Но сейчас важнее другое.
— Как там моя племянница?
— Она удивительная. Она здорова, счастлива. Она идеальная маленькая девочка. И она заставила меня пообещать, что однажды ее семья вернется. Вся.
— Эта девочка завладела моим сердцем.
Элайджа ненавидит себя.
Хейли его не ненавидит, и ей не всё равно. А значит, где-то глубоко, что-то непроизвольно-подсознательное в ней любит его, а любит ли он в ответ?
*** Новая Шотландия. Пять лет спустя. ***
В этом зале теперь пусто.
Только стулья и она.
Одна.
Наедине со своей болью.
Одри ведь знает, что бывших наркоманов не существует бывших наркоманов. Даже, после стольких лет.
Не существует, ведь лекарства от зависимости, только то, ради чего каждый день ты борешься и встаешь с постели : любовь, семья, дети. Есть то, ради чего стоит жить.
Одри до сих пор не сломалась.
Едва дышит и борется ради семьи.
Едва сдерживается ради подрастающего сына и семимесячной дочери.
Скучная работа, в офисе, не очень, но все же дизайн веб-сайтов отвлекал ее и приносил дополнительный доход. Хотя бы Шон смог оставить работу охранника и теперь он владелец нескольких автомастерских и кафе, о котором так мечтала Одри. Сейчас Шон может позволить себе отправить родителей на отдых в пансион или путешествие по европе, новый автомобиль и дом. Шон ведь не из тех, кто так просто сдается и мог работать двадцать часов в сутки, если это было нужно. Он сделает все для своей семьи : детей и любимой женщины.
Она построила реабилитационный центр. Центр двери которого всегда открыты для нуждающехся. Каждое воскресенье она садилась на серый стул и рассказывает свою историю.
Она ведь прекрасно знает ради чего сражается.
Борется за любовь, преданность и нежность.
Борется столько лет.
Готова бороться до конца.
Ей хочется простой и нормальной жизни.
Ей ведь судьбой предназначено спасать чужие души.
Кто спасет ее?
Очень долгая депрессия может привести и к тому, чтобы завершилась жизнь. Лучше убить себя, чем вновь пережить очередной укол боли. Даже страшно подумать, как может закончится жизнь.