Три года счастья
Шрифт:
Именно со своей болью Одри борется каждый день.
Это ее спасение.
Ее борьба еще не закончилась.
Одри не сдастся.
Одри знает, что если не рассказывать и не бороться со своей болью, то это просто прикончит ее.
Одри знает, что о боли стоит говорить.
О боли не нужно молчать.
Одри и не молчит, как и все те, кто приходят сюда.
Она не забыла, что говорила несколько недель назад.
Одри не спорит, что сделала много ошибок. Молодая, глупая, не знала о магии и ее слабость – наркотики.
Ее жизнь не очень хороша, но это ее жизнь. Одри должна пережить самый опасный период и не сорваться. Закрывает лицо руками.
Пережить хаос и ужас.
Пережить и жить спокойной
Ей нужно воспитывать себя, чтобы воспитывать своих детей.
Ей нужно бороться.
Лицо закрыто руками, но дрожь в руках не унять.
Помнит, что говорила собравшимся.
— Я не горжусь тем, что встала на этот путь. Я начала употреблять, когда умер отец, и я была предоставлена сама себе. Одним словом « перекати-поле.» Тогда и начались проблемы с наркотиками. Я запуталась,все казалось скучным и печальным. Я была в таком ужасном состоянии, что начала пробывать наркотики. Тогда появился алкоголь и наркотики. Я пробывала разные виды наркотиков и думала, что это поможет справится с болью и не сойти с ума от всего происходящего. Я сошла с ума и стало только хуже. Думала, что и полиция меня не остановит. Только Шон спас меня. Сейчас я смотрю на свою жизнь иначе. У меня сейчас двое детей сын Тео и дочь Милли. Сейчас я сама мать. Сейчас я понимаю, что это ужасно, что я не могла кормить моего сына грудью, а вот с дочерью врачи уже позволили. В моей крови не было наркотиков, хотя врачи так опасались различных отклонений, патологий. Самые сложные времена для меня, не считая потери родителей и борьбы с зависимостью. Сперва умерла мать, когда мне было пять лет. Автокатастрофа и отец не спас ее и винил себя в ее смерти. Меня воспитывал отец и тетя. Моя мать умерла и я так многое не сказала мне, не научила. Я не помню те дни. Еще я не могу принять то, что мой отец был алкоголиком. Теперь я могу признать это. Всегда думала, что отец сильный, но смерть матери подкосила его и сделала алкоголиком. Сейчас я не знаю, но только желаю определиться и жить дальше. Я желаю жить и справляться с болью, разными вызовами судьбы. Надеюсь, мои родители простят меня. Я все сделаю, чтобы бороться за свою жизнь и сделать жизнь своих детей лучше. Если бы я сейчас вернулась домой, то это бы прикончило меня. Я открою вам секрет. Долго молчала. Мой секрет в том, что если бы на моем пути не встретился Шон я бы уже давно была в могиле.
Одри улыбку кривит, сидя на этом стуле. Видит, как маленький мальчик бежит к ней, как только мужчина с малышкой на руках открывает дверь в этот кабинет. Словно зависла. Шон огромный плюс для нее и ее жизни. Со светлой душой, искренней улыбкой и доброй душой. Одри – минус. Бездушный и поглощённый тьмой минус. Она создана не для него. Он создан для другой. Но Шон решил совсем иначе. Шон решил, что минус притягивается к плюсу.
— Мамочка!
Тео бежит к ней, обнимает за шею, когда та встает со стула и подхватывает на руки сына, целует в щеку.
— Скучал по мамочке?
— Да…
Она голову в бок клонит и смотрит на мужа, шумно выдыхает. Шон на месте стоит. Не двигается. Слишком хороший, чтобы быть с ней и бороться за нее. Одри ведь плохая, зависимая, черная. Шон верит в добро и свет. Плюс от минуса, и кажется Только вот бежит не туда, всегда возвращаясь во тьму.
«Ангелочек, проснулась…» - думает Одри подходя к мужу и смотря в лицо дочери.
Он машинально поднимает голову и смотрит на неё. С вызовом в глазах и чересчур быстро пульсирующей кровью в венах. Шон хоть на секунду желает увидеть обычную человеческую тьму и ярость в ее глазах. Но этого она делать не станет.Пережила. Переборола. Потому что влюбилась слишком сильно. Потому что этот свет – единственное, к чему хоть как-то стремится Одри. Потому что хочет быть такой же. Потому что она хочет быть хорошей матерью.
Она плюсы и минусы в голове считает. Математик, черт бы его побрал. Умеет все считать и просчитывать.
— Так, сейчас едим к моим родителям, а вечером я вас заберу. Милли проголодалась.
— Да, ее нужно будет переодеть, как только приедем. Я задержалась сегодня и переживала.
— Не переживай, я поменял подгузник.
— И я люблю тебя…
Он усмехается, видя обеспокоенность в глазах Одри. Ведьма походит близко, опускает сына на пол. Чересчур. И только тогда выдыхает, заставляя сердце биться дальше. Надоело не видеть в них своих, ведь они, словно одно целое, сливаются. И она правда думает, что не все потеряно. И Одри правда думает, что его сердце не даст отказа.
Одри его в губы целует. И чувствует, будто свет тьму обжигает. Чувствует вкус его губ, таких знакомых. Почти не чувствует собственное тело. Но его руки на её руках. Он будто убить её хочет, прожигая светом тёмную душу Одри.
Одри только не видела, как засмущался Тео, когда взрослые касаются губ друг друга. Он же еще ребенок и это естественно.
— Так, идем? Мне нужно еще заехать в автомастерскую.
Спрашивает он. Отвечает она. Его тоном. Его словами. Его чувствами.
— Идем… Тео….
Одри держит сына за руку и вполне уверена, что противоположности притягиваются.
Одри все понять не может, как могла заполучил такой плюс, будучи тёмным
минусом.
***
В Аду темно и холодно, понимает Пирс.
Это конец, вот только чей?
Ее или Када, который сдержал свое слова и оставил это измерение на нее.
— Победитель устанавливает правила игры.
— Чего ты еще желаешь? Я уже оставил измерение на тебя… Ты победила.
— Души Сальваторе… Обоих… Я хочу, чтобы на Земле горели словно в Аду… Ты ведь можешь сделать это и сделаешь…
— Я сделаю… Как только меня призовут… Колокол… Серены на свободе и это случиться очень скоро… Ты желаешь отомстить?
— Желаю…Ты отомстишь… Знаешь, что нужно делать…
Брюнетка ведёт плечами и возвращается к своей книге. Это сложно понять, но Пирс потребовала у самого Дьявола личную комнату и теперь он не имеет права переступить порог, потому что у нее есть права желать и ее желание исполняются.
Он следит за каждым, даже самым незначительным, движением Кетрин Пирс со своего места, в полном молчании. Они привыкли молчать друг с другом. Иногда слова были лишними, иногда им просто нечего было друг другу сказать.
— Иди сюда, — зовёт Кад.
Кетрин медленно поднимает взгляд, откладывает книгу на постель и раздумывая над решением. Что он вообще тут делают? В пороге теперь уже ее личной комнаты. Не нужно было соглашаться на эту авантюру. Ведь проиграл и не зря же женщины коварные соблазнительницы и в их голове то, что даже сам Дьявол не знает.
Но Кад согласился, потому что Пирс только разрушает.
Это в её крови — ломать всех, кто попадается на пути. Стефана, Елену, друзей, любимую дочь и Элайджу. Ломает всех, кто пытается приблизиться к ней и спасти. Она привыкла отмахиваться от долгих, тоскливых взглядов, прятаться за «Лучше умрете вы, чем я.» и она сломала всё, что я так долго строила. Сломала, потому что оказалась в Аду. Кетрин всё ещё в верила в счастливый конец для них до того, как Элайджа оставил ее выбрав семью, в очередной раз. Это видно по тому, как ее сущность тянулась к немв, как она всегда смотрит, как угадывает настроения, как она спасает себя и его. Спасает того, кто добровольно согласился утонуть вместе с ней. Спасает и поэтому даже не думает больше о нем, счастливом конце и вообще не думает, приказывает себе не думать и отвлекается чтением.