Три Мира Надежды

Рыжов В. А.

“Как получится”, - подумала про себя Онель, и, невинно улыбнувшись, поклонилась императору.

– У меня и в мыслях нет устраивать уличные беспорядки, Сир. Посмотрите на меня: что общего может быть между мной и какими-то погромщиками?

“Если бы мне пришлось выбирать, я бы предпочел иметь дело именно с погромщиками”, - подумал Вигетир, и, улыбнувшись

в ответ, сказал:

– Я очень надеюсь на Вас, дорогая Онель. А теперь, не стесняйтесь, скажите, у Вас есть ко мне личные просьбы?

– Мои дочери, Сир. Если со мной что-то случится, и я не вернусь назад…

– Ну, зачем же так мрачно?
– старательно отводя глаза, сказал император.
– С Вами ничего не случится. Как жена посла,

Вы обладаете дипломатической неприкосновенностью и находитесь под защитой норм международного права.

“В туалет сходи со своими нормами, - подумала Онель.
– Не знаю, как Лиир, а уж я такую жену точно бы пришибла уже через неделю после ее прибытия в Нарланд”.

– Хорошо, леди Онель, если этот вопрос так волнует Вас, то я заверяю и гарантирую, что Ваши дочери никогда и ни в чем не будут нуждаться в нашей стране. Они ведь и мои родственницы, не забывайте об этом.

– Когда я смогу отплыть в Нарланд, ваше величество?

– А когда Вам будет удобно? Может быть, через три дня?

“Ничего себе, спешка, - поразилась Онель.
– Видно, горит у них все в Раневе. И муженек, конечно же, ни с чем не справляется”.

И привычная, казалось бы намертво приклеенная, улыбка исчезла с ее лица.

– Давайте через два дня. С необходимыми документами я ознакомлюсь на корабле и там же сожгу их. А теперь прошу простить, мне нужно собраться и привести дела в порядок.

Император тоже сбросил маску радушного хозяина.

– Разумеется, леди Онель, - серьезно сказал он.
– Обращайтесь сразу ко мне, если будет нужна помощь.

Онель, молча, поклонилась и вышла из комнаты.

ЭТАН В КАЛГРЕЙНЕ. ПЕРВАЯ КРОВЬ

Этан стояла на высокой скале и смотрела на море. Она видела его в первый раз. Нет, конечно, Этан много раз видела море на картинах и даже во сне, читала о нем, но здесь, по дороге в Калгрейн, настоящее живое море было совсем другим. Оно удивляло своим величием и первобытной мощью, и разочаровывало цветом воды. Этан всегда казалось, что морская вода должна быть голубой, бирюзовой или синей. Но она была темного, почти бурого цвета. Не было и пляжа. Высокие волны, одна за другой, накатывались на скалистый берег, с шумом разбиваясь о крупные камни. Большой лерийский корабль у самой линии горизонта казался игрушечным, и страшно становилось за людей, отделенных от бездны лишь тонкими досками палубы.

“Жизнь от смерти отделяет два-три дюйма, ибо такова толщина корабельной доски”, - вспомнила Этан афоризм, придуманный моряками в давние времена, когда люди еще только начинали ходить на кораблях по морю. И еще один, из книги, в котором море было названо “громадным существом, несущим на своей спине ничтожных червей, копошащихся на кусках дерева”. И третий, ставший девизом всех путешественников и торговых людей: “Плавать по морю необходимо”.

– И я все же когда-нибудь поплыву на таком корабле - далеко,

к архипелагу, что находится южнее Лерии, - сказала она себе.
– И увижу лагуны с прозрачной голубой водой и кораллами, белые пляжи и высокие, вечно зеленые деревья, растущие на песке.

Постепенно местность становилась все более пологой, невысокие горы сменились холмами, и море, которое порой показывалось слева от дороги на Калгрейн, выглядело уже гораздо более приветливо. В прибрежных деревнях остро пахло йодом, соленой и жареной рыбой, большие просмоленные лодки с серыми парусами

и даже настоящие маленькие корабли качались у причалов. Этан

с трудом удержалась от того, чтобы арендовать какой-нибудь из них для плавания в Калгрейн.

“Нет, мой корабль будет очень большим, с тремя мачтами и огромными белыми парусами, - подумала она.
– А пока не стоит привлекать к себе внимание. Одинокие молодые девушки вряд ли путешествуют на старых, лишенных всех удобств и пропахших рыбой, шхунах”.

На

четвертый день пути дорога вышла к небольшой мелководной бухте. Огромные скалы преграждали путь волнам и море, в первый раз за все время пути, не шумело, а ласково плескалось прямо у ног Этан. Она сделала несколько шагов и легкие волны, словно играя, вспенивались теперь вокруг ее коленей. Этан удивленно посмотрела на своих спутников, которые деловито устраивались на обед, не обращая на это чудо никакого внимания. Решившись, Этан ушла далеко в сторону, разделась за скалами, и, в первый раз в жизни, искупалась в море. Оно радостно приняло ее в себя, в качестве приветствия качнув на неведомо как дошедшей сюда высокой волне, и Этан засмеялась от счастья. Вода была прохладной и очень соленой, плыть было легко и не хотелось выходить на берег. Но выйти все же пришлось. Попутчики уже пообедали и собирались в дорогу. На мокрые волосы Этан они смотрели с некоторым подозрением, но о том, что случилось, тактично не спрашивали. Счастливо улыбаясь и не обращая на внимания на их взгляды, проголодавшаяся Этан взяла кусок хлеба с мясом и съела его уже на ходу. А на следующий день с вершины одного из холмов они увидели предместья Калгрейна. Рут очень просил ее сразу же связаться с его людьми, но Этан решила не торопиться, походить по городу, присмотреться к нему, составить собственный план действий. Она никогда не любила быть членом какой-то, пусть даже самой лучшей, команды и свою самостоятельность ценила превыше всего.

“Посмотрю, что тут можно сделать, и тогда уже привлеку людей Ордена, - решила она.
– А не будут слушаться, и вовсе без них обойдусь”.

Огромный город сразу же окружил их несмолкаемым шумом, закружил в лабиринте белокаменных улиц и, наконец, вынес к нарядной и длинной набережной, ведущей к большой, заставленной, пожалуй, целой сотней разнокалиберных судов, гавани.

“Вот этот корабль мне, пожалуй, подходит, - сказала она себе, выбрав самое большое и красивое судно.
– Но не капитан”.

Высокий самоуверенный темноволосый мужчина лет сорока в богатом, отделанном кружевами, темном камзоле спускался

с корабля в шлюпку. Шляпу с большими полями он держал под мышкой левой руки. Лодка быстро приближалась к берегу, и вот уже капитан ловко поднялся на пирс, увидел смотревшую на него девушку, и, широко улыбнувшись, с преувеличенным почтением поклонился ей. Этан отвернулась, и мужчина прошел мимо.

“Готовый на все беспринципный и бесчестный авантюрист, - подумала она.
– Считает, что весь мир принадлежит ему, но, на самом деле, не может сделать и шага в сторону от выбранного когда-то раз и навсегда пути”.

Капитана явно ждали, быстрым шагом он подошел к стоящим неподалеку мужчинам, не здороваясь, тихо заговорил с ними.

“Ого, какие здесь персонажи, - незаметно наблюдая за незнакомцами, усмехнулась Этан.
– Вон тот, короткий и толстый - местный деляга из главных. Бизнесмен, мать его. Эффективный менеджер. Считает, что все продается и покупается. И ему абсолютно не важно, что продавать, и кому. Главное, чтобы было выгодно. Сейчас они продают независимость Калгрейна. Но в цене пока не сошлись. Деляга желает устроить что-то типа аукциона. Вовремя я сюда пришла. Так, а капитан у нас, оказывается, жульничает, работает на кого-то еще. Надо же, какой отчаянный, ведь шею сломают, если узнают. Совершенно не жалко. А что третий? Ему все равно, лишь бы свою долю получить. Он самый противный из них. Гораздо хуже других, хотя, казалось бы, куда уж. Отвратительная аура, просто исключительный уровень подлости. Его очень боятся. Людей он загубил кучу, но сам даже голову курице отрубить не способен. Чистоплюй. Ничего своими руками не делает, только через подручных. А вот и они, стоят неподалеку. Охранники деляги и босса. Все, расходятся, кажется, договорились. Или, еще нет?”.