Три Мира Надежды

Рыжов В. А.

Алексей замолчал, давая возможность официанту поставить на стол заказанные блюда. Продолжил, когда он отошел от их стола на три шага.

– Не был забыт нашими горе-реформаторами и неудавшийся Горбачев - Бухарин, все время проводивший в размышлениях: перед кем бы из геополитических врагов Советскому Союзу капитулировать на почетных условиях? Продвигавшие опаснейшие идеи создания отдельной российской коммунистической партии России и государственного обособления РСФСР Кузнецов и Вознесенский, предтечи Ельцина. Извращенец и педофил Авель Енукидзе. Откровенно глумившийся над историей России академик Покровский, которому было все равно, на кого из великих правителей, просветителей, полководцев лить даже не ушаты, а цистерны

грязи - лишь бы он был русским. Многие высокопоставленные казнокрады, воры и мошенники. Несостоявшиеся террористы. И, ты не поверишь Карел, настоящие шпионы и явные агенты влияния. Но оправдать и реабилитировать остальных даже эти дураки не смогли и не посмели. Собранные доказательства не оставляли сомнений: все они были осуждены справедливо.

Карел быстро достал планшет, открыл поисковик, задал данные.

– Если взять данные за те же годы по Британии, Франции или США… Особенно США. Численность населения… Составить пропорцию… Господи, Алексей, это же средний уровень! Советский Союз в 30-х годах и США в 90-ые: процент осужденных от общей численности населения совпадает! СССР не был тоталитарным государством при Сталине, или в Соединенных Штатах существовал тоталитарный режим при Клинтоне и Буше Старшем?

– Приятно иметь дело с умным и адекватным человеком, Карел. Кстати, ты знаешь, почему вы все сейчас так ненавидите нас? Никогда не задумывался об этом? Дело в том, что Россия, которая ненадолго приняла имя Советский Союз, СССР, тяжело заболела в конце 80-х годов ХХ века. Несколько десятилетий в ее кровь впрыскивался яд ложных идеалов и глубоко чуждых идей. Даже термин придумали тогда специальный - “общечеловеческие ценности”. Какие духовные и моральные ценности могут быть общими у суровых пуштунов Афганистана и полностью разложившихся, развращенных и изнеженных шведов? У китайцев и албанцев? Японцев и молдаван? Россия, конечно, выстояла бы тогда, переболела этой заразой в легкой форме, но ее предали собственные руководители, Горбачев

и Ельцин. Один за другим, они ударили нам в спину так, что, казалось, не оставили никакой надежды и не дали ни малейшего шанса. И вы, не только враги, но даже и бывшие друзья, соседи, родственники, радостно ограбили нас, растащили из нашего дома все, что только можно. И, уже забыв о всяких приличиях, встали с ножами

и топорами в руках у дверей, жадно подсчитывая, что еще можно будет присвоить после нашей окончательной гибели. А Россия вдруг поднялась, и, не только раздумала умирать, но и посмела потребовать назад кое-что из украденного. Даже и потери упущенной выгоды из-за нашего внезапного, неожиданного для всех, выздоровления было трудно, почти невозможно, простить. А уж такой “наглости” - и подавно. Не отворачивайся и не молчи. Ты ведь умный человек, ты знаешь что я говорю правду, да, Карел?

Чех промолчал, так и не подняв на Алексея своих глаз. Русский понимающе улыбнулся и похлопал его по плечу.

– Еще, может быть, немного повоюем вместе, а, Карел? Уже скоро, когда тебе под пиндосами совсем невмоготу станет. И снова нам вас спасать придется. Больше ведь некому. Молчишь? Ну, ладно, подумай еще. Я тебе сейчас на память любопытную книжку подарю - гораздо более интересную, чем ваш Солженицын. Мемуары Вальтера Шелленберга. Бригадефюрер СС и начальник

VI Управления РСХА. Слышал про такого?

“Лабиринт. Мемуары Гитлеровского разведчика”, - прочитал название Карел.

– Сейчас, только одно место найду и подчеркну. Ага, вот оно, здесь, на 309 странице. Почитай на досуге.

Алексей убрал ручку и протянул коллеге скромно оформленную книгу в темно-сером переплете.

– Ну, ладно, Карел, пока. Бог даст увидимся.

Они пожали руки, и Алексей ушел. Карел открыл подаренную книгу и прочитал рассказ Шелленберга о разговоре с шефом Гестапо Мюллером в 1943 году:

“Национал-социализм не более чем куча отбросов на фоне безотрадной духовной

пустыни, - сказал мне Мюллер.
– В противоположность этому в России развивается единая и совершенно неподдающаяся на компромиссы духовная и биологическая сила… Говоря с русскими, всегда ясно, как обстоят дела: или они вам снимут голову, или начнут вас обнимать. А эта западная свалка мусора все толкует о Боге и других возвышенных материях, но может заморить голодом целый народ, если придет к выводу, что это соответствует ее интересам”.

Чтобы направить беседу по иному руслу, я беспечным и шутливым тоном заявил:

– Превосходно, господин Мюллер. Давайте сразу начнем говорить “Хайль Сталин” и наш маленький папа Мюллер станет главой НКВД.

Он посмотрел на меня, в его глазах таилась зловещая усмешка.

– Это было бы превосходно, - ответил он презрительным тоном, и его баварский акцент проявился сильнее.
– Тогда бы вам и вашим твердолобым друзьям буржуа пришлось бы качаться на виселице”.

КОМТУР УЛЬВНИН. ЗНАКОМСТВО С ЭТАН

В первый раз Ульвнин увидел Этан в своем кабинете резиденции Ордена в Калгрейне. Худенькая темноволосая девушка легко поднялась с кресла, наклонила голову, приветствуя его.

– Здравствуйте, комтур. Великий магистр Рут все-таки уговорил меня придти к Вам, - немного смущенно, словно оправдываясь и извиняясь, сказала она.
– Надеюсь, он уже сообщил об условиях нашего сотрудничества?

– Я очень рад, - осторожно, но очень внимательно рассматривая ее, ответил Ульвнин.
– Мы уже давно и с нетерпением ждем Вас, Этан. Еще с прошлой недели. Прошу прощения за то, что не сумели предотвратить этот безобразный и страшный инцидент с Бранмином и Баретом. Понимаю, что виноват, но мы ведь даже не знали, что Вы уже в городе.

– Ваши извинения звучат, как упрек, - вздохнула Этан.
– Наверное, получили из-за меня выговор от гроссмейстера? Искренне сожалею. Но я прекрасно знала, что делаю. И не предъявляю никаких претензий - ни к Вам, ни к Руту. В общем, не стоит извиняться, комтур Ульвнин.

– Не в этом дело. Мне, действительно, очень неприятно, что Вы подвергались опасности в нашем городе, практически у нас на глазах. Обещаю Вам, в дальнейшем я постараюсь не допустить ничего подобного.

– Значит, и Вы тоже желаете опекать и защищать меня?
– чуть заметно улыбнулась она.
– Я выгляжу такой беспомощной и беззащитной? Извините. Но ведь не уродовать же мне себя, чтобы казаться более серьезной и страшной? И так не красавица.

– О чем Вы говорите, Этан? Я сейчас смотрю на Вас и думаю, что отдал бы все на свете за то, чтобы у меня была вот такая же красивая и взрослая дочь.

“Надо же, он ведь не льстит и не обманывает меня сейчас, - задумчиво глядя на него, подумала она.
– Очень любопытно”.

– А разве у Вас нет детей, комтур?

– Есть даже внуки. Но только мальчики, - развел руками Ульвнин.

Они замолчали.

– Мне кажется, что Вам будет трудно обращаться ко мне на “Вы”, - сказала Этан.
– И не надо. Не стесняйтесь. Если так будет удобней… Вам я разрешаю и не обижусь, честное слово. Главное, чтобы ничего не мешало нашим делам и совместной работе.

– Не помешает и я буду очень рад. Но только на условии взаимности.

– Хорошо, я попробую.

– Большое спасибо, Этан, - удивляясь себе, сказал Ульвнин. Он видел эту девочку в первый раз и совсем не знал ее, но испытывал совершенно необъяснимую симпатию к ней. И уже, действительно, был готов защищать от любого врага - даже ценой своей жизни.

– Ты не голодна, Этан?
– прервал неловкое молчание Ульвнин.
– Могу я предложить тебе чем-нибудь перекусить или пообедать? Или, вначале, ты хочешь осмотреть свою комнату? Мы знали, что ты должна придти и постарались подготовить ее для тебя, сделали все, что показалось необходимым. Возможно, что-то не учли, но исправим, если тебе не понравится.