Три подруги и разбитое зеркало
Шрифт:
Улыбнувшись им вслед, я обошла каменное напоминание о величии моего давно исчезнувшего божественного прародителя и пошла дальше.
Строения вокруг изменились. Приобрели некоторую монументальность и основательность. Теперь вместо собранных в одну кучу домиков, облепленных кораллами, жемчужными нитями, сердоликами, яшмой и другими полудрагоценными камнями, меня окружали вытянутые вверх, идеально круглые белые башни со множеством балкончиков и небольших овальных окон, из которых на меня глядели изумленные лица и округлившиеся глаза. Чем дальше я шла, тем выше и объемнее становились башни, и тем меньше
Дойдя до последней башни, я притормозила, потому что песчаное дно под моими ногами закончилось. Приблизившись к каменистому краю пропасти, я заглянула в темноту. Туда, где, казалось, воды не было вовсе, а имелась лишь черная бездна, будто бы ведущая к центру земли. На самом деле, бездонной эта пучина не была и край у неё очень даже имелся, просто место это было заколдовано. Так, чтобы замедлить чужака, проникшего в город с враждебными намерениями.
Задача пучины напугать, остановить врага. Заставить его растеряться, задуматься, как преодолеть препятствие. А еще там, в бездне, обитали чудища такого вида, что кровь стыла в жилах. У непосвященных…
Чем дольше я всматривалась в темноту перед собой, тем сильнее она затягивала, завораживала. В пропасти мелькнул огонек, словно кто-то зажег и сразу же потушил спичку. Я проследила за движением огонька и улыбнулась. Присев на корточки у опасно крутого края, я приветственно протянула руку на пропастью, подзывая к себе одного из обитателей пучины.
Приглашающее шевеление пальцами – и моя давняя знакомая вновь зажгла огонек. Несколько долгих мгновений она выжидала, решая, стоит ли появляться или нет, а после медленно поплыла навстречу. Стремительное ускорение произошло у самого края, и она буквально вылетела мне на встречу, прыгнув в протянутую ладонь.
Я подхватила внушительную тушку, чей спинной плавник болтался перед широкой зубастой пастью, напоминая удилище. Другой рукой придержала и погладила темное брюшко, отчего рыбка прикрыла глаза и заулыбалась. На самом деле, понять, улыбалась она или нет было затруднительно из-за обилия острых как иглы и опасно торчащих наружу зубов, но я точна знала, что моя подружка обожала, когда ей гладили пузико. А еще она обожала меня и всё мое детство следовала за мной, как собачонка. У человеческих детей в качестве домашних питомцев были кошки и собаки, а у меня – удильщик с мерцающей в темноте слизью, чьи кожные наросты и выступающая нижняя челюсть могли бы показаться уродливыми, но лично я считала этих рыбок ужасно милыми.
– Скучала? – спросила я, почесывая бочок.
Террария закивала, отчего её знаменитый светящийся фонарик весело закачался.
– Я тоже, – отпустив рыбку, вновь заглянула в пропасть. – А где Мирелла?
Террария качнула удилищем, мол, откуда мне знать. И ринулась навстречу семье дельфинов, которые кружили рядом со мной, ожидая, пока я пойду дальше, чтобы сопроводить до самого дворца. Я уже собралась встать, как из пропасти вырвался поток холодной воды, будто кто-то там, где копилась тьма, проснулся и махнул чем-то большим и сильным.
Я замерла, напрягла слух и услышала далекое клацанье зубов. Больших острых зубов.
– Мирелла, – позвала я. – Выходи, не бойся!
Только договорила, как из темноты
Мощное тело, заостренная морда, жесткие треугольные плавники – всё в ней было идеальным и предназначенным для охоты. А вот окрас имелся особый, позволяющий узнать Миреллу не то, что из тысячи, из миллиарда.
Обычно у белых акул спинная и боковые части окрашены в темно-синий или темно-серый цвет, а брюхо – светлое. Но Мирелла была особенной. Она была акулой-альбиносом.
Снежно-белый хищник, который напоминал свой собственный фотоснимок в режиме негатива. Настолько редкое создание, что встретить хотя бы одного почти невозможная удача. Внешне такие акулы выглядели фантастически, будто гости из космоса, и лишь немногие знали, как трудно таким, как Мирелла.
В подводном мире эстетика для хищников не важна, а броский белый цвет, не позволяющий эффективно маскироваться под окружающий ландшафт, вызывает лишь трудности и привлекает внимание, часто превращая охотника в жертву. Из-за своего необычного окраса альбиносы обречены на изгнание из сообщества себе подобных. И голод. Именно такой, крохотной, одинокой, истощенной и очень голодной я встретила Миреллу однажды.
Я была ребенком. Очень любопытным, любящим всё живое и стремящимся помочь каждому, кому могла. Подобрав маленькую и почти умирающую акулу, я принесла её в замок и там несколько дней выхаживала, отправляя стражу за обедами для хищницы. Очень скоро она пошла на поправку, окрепла, познакомилась с придворными и стала моей напарницей во всех шалостях. Мирелла была никому не нужна, и в какой-то степени это было хорошо, потому что она была нужна мне. А я – ей. Мы стали друзьями – Мирелла, Террария и я. Какую бы проделку я не затевала, они всегда были рядом со мной. Покидая королевство, я приказала им держаться вместе, не покидать город и ждать меня. Я пообещала, что вернусь. Обязательно вернусь.
И сегодня я сдержала обещание.
Мирелла аккуратно подплыла, помня о своих огромных размерах, а после, стараясь не причинить вреда, со всей нежностью прильнула ко мне, помахивая боковыми плавниками.
– Ты скучала? – поняла я. – Я тоже. Очень.
Акула выскользнула из моих рук, обплыла по кругу и заглянула одним своим умным глазом в мои.
– Правда, – подтвердила я. – Честное слово!
Обрадовавшись, акула резко вильнула в сторону, потом рванула вверх со скоростью запущенной торпеды, достигла купола, который накрывал город защитной магией, и понеслась обратно, обдав меня потоком воды такой силы, что едва не столкнула в пропасть. Купол, обычно невидимый, мигнул призрачно-сиреневым, ведь акула задела его хвостом, и через секунду вновь стал прозрачным.
– Ладно, – проговорила я, с трудом выравниваясь. – Я во дворец. Вы со мной?
Мирелла, всем своим видом выражая недоверие, проплыла мимо Фло, которая, в отличие от акулы, предпочитала обитать за границами города, свободно перемещаясь по морю. После акула вернулась ко мне и зависла по правую руку. С другой стороны пристроилась Террария, которая кивнула подруге светящимся удилищем, мол, все на своих местах, можно двигать дальше.
Фло в ответ на такие демонстрации лишь коротко презрительно булькнула и первой двинулась вперед.