Три подруги и разбитое зеркало

Солнцева Анастасия

– Что? – не понял он. Ему тоже не хватало воздуха. – Чем?

– От тебя несло мокрой псиной, – кое-как выговорила я. Внутри всё горело огнем. И я не могла потушить этот огонь, потому что раздувал и контролировал его он. Контролировал своими руками, бедрами, губами, скользящими по моей шее. Кто бы мог подумать, что шея – настолько чувствительное место.

Решив, что больше просто не в силах это выносить, я попыталась отстраниться. Но меня рывком вернули обратно, пресекая любые попытки к сопротивлению.

Его рука соскользнула с мокрой щеки на шею, погладила

ключицы и отправилась в путешествие ниже, к мягкому животу, застыв там и не дойдя до самого интимного лишь чуть-чуть. Но именно в этот момент я всем своим естеством прочувствовала собственную незащищенность.

Вернее, я о ней вспомнила. Всю жизнь старалась забыть, а тут – одно движение и все воспоминания на голову, как град.

Мужчина за моей спиной был злым, жестоким и сильным настолько, что в любой момент из его пальцев могли вырваться когти и закончить то, что начали тогда, у дома Фирусы. Но сейчас, держа руку на моем животе, демонстрируя мне мою полную беззащитность, он просил сделать то, чего я никогда не делала и не умела делать – довериться ему.

Доверие через страх.

Полная уязвимость.

Я подняла лицо, взглянула ему в глаза и оказалась в капкане.

Это страсть или безумие?

– Незадолго до встречи с тобой, я подрался с одним волком, – прошептал он мне в губы.

– Зачем?

– Потому что мне так захотелось. Мне захотелось его убить – и я убил, – он улыбнулся, но улыбку эту я не увидела, а ощутила губами, накрывшими мои. Поцелуй был нежным, ласковым, сладким и тянущимся, как патока, но одновременно невыносимо откровенным, говорящим о многом.

Слишком о многом.

Оторвавшись от моих губ, он рывком развернул меня к себе, толкнул к стене, одновременно прижимая к ней собой. Животом я ощутила красноречивую твердость, которая буквально взорвала мой мозг желанием. Настолько мощным, что перед глазами заплясали разноцветные огоньки. Обняв моё лицо ладонями, он погладил большими пальцами подбородок и сказал, улыбнувшись краешками рта:

– Хочешь уничтожить Совет? Знаю, что хочешь. Когда в секрет посвящены двое – это уже не секрет. А ты кровожадная… Знаешь, как я понял? У тебя глаза акулы на охоте. Восхитительный взгляд! – я увидела в нем восхищение, близкое к поклонению, которое впервые за долгое время немного ослабило чувство вины. – Я сделаю это для тебя. Тебе ведь нужна армия? Я соберу её для тебя. Лучшую армию, какую только видел мир. Я – ягуаретта, в этом нам нет равных.

– Армия? – с губ сорвался горький смех. – Мне не нужна твоя армия! Я всё могу сама!

– Ты хочешь на трон? – оборотень легонько, но требовательно встряхнул меня.

– Хочу, – честно ответила я.

– Я дам его тебе. Но только с одним условием, – его взгляд пробивал насквозь, подавлял и требовал подчиниться. Он был готов весь мир выстелить перед моими ногами, но сама я должна была признать его власть над собой.

– Каким? – шепотом откликнулась я, боясь даже моргнуть.

– Я хочу тебя. Всю, без остатка. Хочешь власть? Ты её получишь. Я дам её тебе. Но взамен я получу тебя. Не торопись с ответом, а сперва запомни

вот что – я никогда не уступаю. И никогда не позволю забрать у меня то, что считаю своим. Если не смогу завоевать тебя, то… я уничтожу тебя. Помни об этом.

Я смотрела в его золотые глаза и думала о нас, как о паре.

Возможно ли это?

Если да, то наша история не будет трогательной, чистой и прозрачной, как стекло. Она будет подобна канкану на минном поле. И всё же… шанс пережить бурю стоил того, чтобы рискнуть и станцевать.

Он еще раз коснулся моих губ в мимолетном поцелуе, а после отворил створку душевой кабины, схватил полотенце, намотал его и вышел.

Я осталась одна.

Несколько минут просто смотрела, как льется вода из лейки, мелкими брызгами орошая воздух и наполняя его влагой.

Говорят, ненависть создает лучших любовников.

Выключив воду, я, мокрая и голая, роняя на пол водяные кляксы вышла из ванной и пошла на звук заигравшей музыки. Дом, в котором обитал оборотень и куда привез меня после собственноручно подстроенной аварии, вытащив из перевернувшегося джипа, был новым, недавно отстроенным. В нем еще витали отголоски строительных запахов – штукатурки, клея, краски.

В комнате, на дорогом белом диване сидел ягуаретта. При моем появлении он поднял лицо и пронаблюдал за тем, как подойдя, я забралась ему на колени, усевшись поверх бедер. Тело златоглазого напряглось, отреагировав на касание кожи, на тесную близость.

– Зачем тебе это? – спросила я, чувствуя, как то, что было подо мной начало вновь стремительно увеличиваться в размерах. – Зачем тебе я?

Его рука накрыла мою грудь, с наслаждением стискивая и вырывая стон из горла.

– Просто потому что хочу.

Добившись, чего хотел, он разжал пальцы и потянулся вверх, к волосам. Обернув мокрые пряди несколько раз вокруг ладони, он дернул, вынудив запрокинуть голову назад и приникнув губами к шее.

Первым инстинктивным порывом было защититься.

Ладонь сама уперлась в его плечо в попытке оттолкнуть. Но он лишь улыбнулся мне в шею, не сдвинувшись ни на миллиметр. А после положил свою ладонь поверх моей, будто подталкивая осознать и принять, насколько я слабая и маленькая в сравнении с ним.

Это там, под водой, я была повелительницей стихии, а здесь, силой был он.

И кажется, он не собирался позволить мне забыть об этом.

Я могла бы попытаться повоевать, напомнить, что он – наверху только до тех пор, пока я не решу свистнуть и вызвать цунами. Но он знал, что я не стану этого делать.

– Я согласна, – сказала и нервно дернулась, потому что руки оборотня без предупреждения впились в мои ягодицы, удерживая на месте и вдавливая в себя. Охнув, я договорила слабым голосом: – Ты получаешь меня, а я – весь остальной мир.

– Что будешь делать с Максом и Лозовским? – прошептал он, прокладывая дорожку из поцелуев по ключице.

– С ними-то? – искренне задумалась. – Еще не решила. Надо подумать, посоветоваться с Бель. Ты ведь вернешь мне мою девочку? Пытки очень плохо сказываются на характере красоток.