Три подруги и разбитое зеркало

Солнцева Анастасия

Я собиралась не только забрать себе положенный по праву рождения трон, я намеревалась стать правителем всего мира и превратить мир в своё собственное королевство. Только так я могла защитить себя сразу от всех.

Но для начала мне нужен был кто-то сильный, кто-то сильнее меня нынешней. К тому моменту я уже знала, что звать или не звать Чуму – это всегда выбор. И именно его, осознанно или нет, делали все мои предки. Чума – это сила, которую ты можешь принять или отвергнуть, но не зависимо от твоего решения, эта

сила продолжит существовать. Просто ею завладеет кто-то другой.

Вездесущего бессмертного мстителя на самом деле никогда не существовало. Была лишь идея, которую воплощали мои праотцы и праматери. На разных этапах жизни каждый из них подхватывал упавшее у предшественника знамя и становился следующим в череде таких же – мстящих и карающих. И имя им всем – Чума.

Я же решила воплотить в жизнь страхи моих врагов, но не просто стать следующей Чумой, а сделать эту силу по-настоящему своей и по-настоящему вечной. Превратить коллективную ошибочность – в коллективное изобретение. Взять миф – и слепить из него новую реальность.

Слепить из него себя.

Поучаствовать должна была и жрица, не по своей воле, конечно, а по принуждению. Она, когда-то отправленная Советом меня убивать, много лет просидела в ловушке, полностью под моим контролем. Старики поставили перед Нуталь задачу – погубить неразумное морское дитя. И сделать это раньше, чем оно вырастет, узнает про возможность призвать силу Чумы и станет опасным. С заданием тварь не справилась. Я не только победила её, перехватив власть над зеркалом, но и заперла тень внутри на долгие-долгие годы, в течение которых копилось моё желание отомстить каждому причастному к открывшейся на меня охоте – отцу, его любовницам, Совету, Князю, любовницам Князя…

С некоторыми из дам вампира я даже специально знакомилась, чтобы посмотреть поближе, что же такого он в них находил. В отношении каждой я строила мстительные планы, но ни один так и не реализовала, потому что ни одна не показалась мне достаточно любимой Князем. Мне нужна была та, которой он дорожил, а не одноразовый красивый фантик.

По той же причине я не смогла пройти мимо Бель.

Я удивилась, когда увидела её. Это была вторая наша встреча. Во время первой она прощалась. Не со мной, с Князем. А потом уехала.

Повторно судьба свела нас на пляже, вечером, на закате. Примерно за полгода до того памятного понедельника, который начался с трупа ягуара-оборотня в моей квартире.

Была середина осени. Бархатный сезон подходил к концу. Температура воды опустилась ниже пятнадцати градусов. И это отпугнуло даже самых настойчивых и упорных туристов, которым не повезло отхватить отпуск летом.

Пляж был пустынным, но очень красивым. Тени цвета апельсина падали на крыши домов. Вода глянцево блестела, слепя глаза. От горизонта к берегу тянулась солнечная дорожка, будто бы приглашая отправиться в путь.

Я

шла по берегу, сняв обувь и зайдя в воду по щиколотки, ощущая триумф стихии. Такие моменты встречи были очень редкими, обычно я старалась держаться подальше от воды, чтобы не переживать каждый раз жестокое чувство разлуки, но в тот день не устояла перед зовом.

Она сидела на берегу, возясь с ластами, маской и трубкой, абсолютно точно не имея никакого представления, куда и как всё это приладить. Рядом с ней на песке лежал спасательный жилет. Лицо девушки было таким растерянным и сбитым с толку, что я не удержалась от смеха, который она, конечно же, услышала.

Услышала, поглядела в мою сторону, с раздражением тряхнула приспособлением для подводного погружения и надула губы.

– Что смешного? – спросила она, когда я, продолжив путь, поравнялась с ней.

– Ты, – не переставая хихикать, ответила я. – Ты смешная. И красивая.

Она, открывшая было рот, чтобы резко ответить, растерянно вскинула голову и спросила:

– А ты кто?

– Меня зовут Ди, – я подошла и протянула руку для рукопожатия.

Девушке ничего не оставалось делать, как неуверенно потрясти мою ладонь.

Её собственная ладошка была маленькой и чуть теплой.

– Розабель, – проговорила она.

– Мне нравится твоё имя, – улыбнулась я, потому что…

Потому что глядя на неё хотелось улыбаться. Мы были примерно одного возраста, но было в ней что-то такое, отчего о ней хотелось заботиться. Она была как котенок: маленький пушистый комочек, очень милый и очень непоседливый. В ней было то, чем я сама никогда не обладала – трогательность и непосредственность.

Не спросив разрешения, я села рядом и указала на ласты:

– Хочешь поплавать?

– Да, – пребывая в состоянии легкого замешательства ответила она.

– А не холодновато? Солнце не такое теплое, как раньше. И уже заходит, – сама я могла плавать в любое время года. Как только я входила в воду, всё остальное переставало иметь значение. – Не боишься простыть?

Девушка пожала плечами, что выглядело одновременно и по-женски изящно, и по-детски упрямо. Я вспомнила то, как смотрел на неё Князь там, на балу. Он видел только её. Тогда мне захотелось… захотелось перевернуть весь мир вверх дном.

Лишь бы он на неё так не смотрел.

– Без разницы.

– Зачем тебе это? – никак не унималась я.

Розабель заправила за ухо прядь волос и проговорила, крутя в руках маску:

– Я… я пообещала себе, что буду делать то, о чем всегда мечтала и то, на что раньше не хватало решимости. Мне всегда хотелось научиться плавать, и я решила…

Я кивнула и закончила за неё:

– Решила, что октябрь – самое лучшее для этого время? – мне действительно было интересно.

– Другого, возможно, у меня уже не будет.