Три желания, или дневник Варвары Лгуновой
Шрифт:
Ну вот, я решилась, хотя почему-то и заикалась.
Дэн оглянулся на торт и ответить не успел.
Шевеление у подола платья заставило вздрогнуть и опустить голову, чтобы увидеть два черных блестящих глаза и белый сугроб, из которого глаза и торчали.
Еще мелькал розовый язык, которым енотистый засранец счастливо и поспешно облизывался.
— Я тебя ненавижу, Луций Анней Сенека! — прошептала и, уткнувшись лбом в грудь Дэна, рассмеялась.
В общем-то, кроме люстры, торта, нарядов и лица Светки, искривившегося
— Чего только не придумают, — проворчал мужик, в котором я с трудом опознала любителя водки из загса, — вот в наше время…
Что именно в его время мы слушать не стали, решив смотаться, пока еще все не отошли от шока и не начали крупномасштабных разборок.
Любая хорошая свадьба, конечно, должна быть с дракой, но пусть лучше без нашего в ней участия.
4 августа
Час ночи.
Самолет в три двадцать.
До аэропорта час езды.
И мы условились, что я не поеду его провожать.
Прощаться, как оказалось, мы ненавидим оба и не умеем, поэтому стоим молча на мосту, в самом центре города. В квартале от нас остался ресторан с грохочущей музыкой и продолжившимся весельем, под нами грозно грохочет плотина, выплескивая пену с мутной водой, а рядом проносятся редкие машины.
На мне еще платье и смокинг, поскольку слушать, что не холодно, Дэн не стал, а я не сильно и возражала. На нем уже камуфляжные брюки с футболкой и берцы.
И мы с ним странно смотримся.
— Я вызову тебе такси, — говорит наконец он.
А я согласно киваю.
— И доедешь, сразу напиши.
— Ты тоже.
Я смотрю на город, тысячи огней и миллион людей.
Почему я выбрала самого неподходящего?
— Тогда до встречи? — Дэн улыбается, но улыбка выходит кривой.
— До встречи.
Улыбаться я даже не пытаюсь.
Таксист говорит, что уже заплачено, и я, убрав деньги, выхожу, достаю ключи и замираю, поднося ключ к домофону.
Нет.
— Эй, подождите! — я разворачиваюсь и бросаюсь наперерез к отъезжающей машине.
— Сдурела?! — выглядывает и рявкает водитель.
— Да, — рявкаю в ответ, — мне надо в аэропорт! Срочно!
Он смотрит пару секунд и, понятия не имею, что пытается увидеть и увидел ли, но кивает и говорит:
— Садись.
Три ночи.
Мы сворачиваем к аэропорту.
Сколько еще минут?
Десять? Пятнадцать?
Я ведь успею?
Закусив губу, нервно отстукиваю телефоном по раскрытой ладони и мысленно подгоняю таксиста, радуясь каждой обогнанной машине.
— Что, забыли что-то? — водитель смотрит в зеркало заднего вида, усмехается.
А я киваю.
Да, забыла.
Самое важное.
Я так и не сказала, что люблю
Из машины я выскакиваю на ходу и, подхватив подол платья, несусь к стеклянным дверям аэропорта.
От меня шарахаются, когда я бегу по зданию и ищу взглядом того, кого здесь уже быть не может.
Потому что на табло «Gate Closed», а на часах три двадцать.
Самолет уже взмыл в воздух.
7 августа
Я мучаюсь с глазами, когда раздается трель домофона и приходится отложить блокнот и карандаш в сторону.
Пришел Ник.
— Привет, золотце! — радостно объявляет он.
Где-то там, за охапкой воздушных шаров, что сразу заполняют весь коридор и пестрят всеми оттенками всех цветов.
— Это что? — спрашиваю, от изумления вытаскивая из уха второй наушник.
— У-у-у, тяжелое детство, да? — с сочувствием спрашивает Ник и с трудом заходит, закрывая за собой дверь. — Шариков никогда не покупали?! Так и быть, ребенок, один оторву от сердца и подарю тебе! Цени!
— То есть это не мне? — вопрос вырывается с толикой обиды обманутого ребенка.
Нет, я понятия не имею куда б стала их все девать, но разочарование, что не мне, все равно есть.
— Это в клуб, — понимающе усмехается Ник. — На соседней улице их заказывали. Решил сам забрать по пути, все равно к тебе ехал.
— Зачем?
— Праздновать, ты в люди, когда последний раз выходила, солнце? — на меня смотрят с отеческим покровительством, снисходительностью и сочувствием. — И почаще на свои страницы заходи, пока совсем не одичала. Все соцсети пестрят и билеты разыгрывают, что сегодня большой отрыв в Олене по случаю пятилетия клуба.
— А, забыла, Ромка говорил.
И звал на пару с Милкой, но идти не особо хотелось. Даже на халяву, как выразился довольный Роман Кириллович, поскольку с Ником тоже когда-то успел сдружиться и VIP-карту «GOLD» с бесплатным входом на три персоны в любое время, на любое мероприятие по зеленому коридору получить даром.
О чем слишком радостно мне и сообщил.
Мол, учись.
Расстраивать, что у меня такая же есть, я его не стала.
— И? Ты почему тогда до сих не собрана?! — отмахиваясь от очередного шара и пробираясь следом за мной на кухню, возмущается Ник. — Уже семь вечера!
— Ни-и-ик, — с самой несчастной и заискивающей миной тяну я, — а давай я так поздравлю, а? Правда, не хочу никуда идти.
— Обойдешься, — не проникается бесчувственный Ник, — сегодня мы будем пить, танцевать и веселиться!
И, судя по упрямому выражению лица, его не переубедить, поэтому приходится вздохнуть и уйти собираться.
— Это твои работы?
Не оборачиваясь, задумчиво спрашивает Ник, когда спустя час я появляюсь на кухне. Он стоит у окна и разглядывает — подойдя, я заглядываю ему через плечо — мой набросок аллеи парка с фонарями.