Три желания, или дневник Варвары Лгуновой
Шрифт:
У нас готова баня, которую мы по-человечески истопили под команды Анны Николаевны, и почти готово мясо, когда приезжают Ромка с Милкой.
Я выбегаю к ним первой и успеваю заметить расстроенно-сердитое лицо Милы и рассерженное Ромки, но Анна Николаевна спешит за мной, поэтому улыбки на их лицах появляются быстро, и подруга радостно кричит:
— Ба, отставь панику, она тебе не идет. Все замечательно!
Она вытаскивает пакеты из багажника, которые у нее тут же отбирает Ромка. И Милка ему явно хочет что-то ответить, но в
— Зачем тогда звонили? — Анна Николаевна смотрит подозрительно.
— Забыла поставить пару подписей на заявление, а без этого не зачислят. Хорошо, что вовремя заметили.
Анна Николаевна сверлит ее еще пару секунд подозрительным взглядом, а потом кивает и отправляет нас сервировать стол, а Ромку помогать Дэна.
И странные переглядывания Ромы с Милой она уже не замечает.
— Варька, давай ты с таким пылом будешь Дэна своего в спальню затаскивать, а не меня, — Милка смеется, но смех искусственный и усталый.
И мы, не сговариваясь, забираемся на огороженное возвышение в дальнем углу нашей мансарды. Мини-этаж с мини-лестницей в три ступени, на котором когда-то стоял телескоп и на котором мы в детстве играли в кукол и строили шалаши.
Сейчас вместо кукол у нас бутылка вина, которую мы утащили со стола, стоило Анне Николаевне уйти спать и оставить «молодежь» развлекаться.
Вот только развлекаться нам не хотелось, поэтому, оставив Дэна с Ромкой кушать и поправляться, я объявила внеплановый девичник и утащила Милку наверх.
Мы включаем подвешенный к стеклянному потолку-куполу шар и устраиваемся на подушках, коих здесь всегда было с избытком.
— Рассказывай, — велю Милке.
А она вздыхает, молчит и раскачивает шар.
Тени сразу начинают плясать по комнате, а Мила тихо произносит:
— Я правда забыла расписаться.
— Допускаю, но…
— На бюджет я пролетела, даже если оригиналы не донесут, никто не добавится и пару человек передумают. Все равно не поступлю.
— Видела.
— Они предложили мне на контракт, мол потом можно будет перевестись, — Милка кривится.
— При отличной учебе и наличие свободных мест? — я все это знаю, поскольку Вадик после первого курса так сделать и смог.
— Да… — Мила усмехается и отпивает из горла.
Бокалы мы захватить забыли.
— И сколько год?
— Почти сто пятьдесят.
Немного, в гахе больше, но и не мало. У Милки накоплено явно меньше, если б не появившийся в этом году бюджет, она бы даже подавать документы не стала бы. И у Ба таких денег при всем ее бизнесе нет, да и Милка у нее никогда не попросит и ни за что не возьмет.
И ни у кого не возьмет.
Уже проходили.
Ромкины родители ей предлагали оплатить еще тогда, два года назад, и сам Ромка тогда орал, что она принципиальная идиотка с никому ненужной гордостью, а Милка, что подачки ей не нужны и она сама все сможет.
В общем-то, тогда их отношения
— Что, следующий год тогда? — спрашиваю очевидное, но Мила вдруг отрицательно мотает головой и первые крупные слезы скатываются по ее щекам.
— Варька, я дура… — шепчет она приглушенно.
Неожиданное заявление и я уже готова благородно возразить, что это не так, когда Милка договаривает:
— Я замуж согласилась выйти за этого придурка.
И да, вино, отпитое столь невовремя, идет явно не в то горло, и я долго кашляю, прежде чем неверяще уточнить:
— За Ромку?
— Да… — и Милка шмыгает носом, чтобы разреветься еще сильнее.
И смех, и грех.
И все-таки смех, поэтому я сижу и смеюсь.
А Милка хлопает глазами и обиженно смотрит на меня.
— Каких низкопробных фильмов вы пересмотрели?
— Молчи лучше, я хотя бы в дневник волшебный не верю.
— Один один, — соглашаюсь, ибо дневник до сих прилежно введу.
И сегодняшний день озаглавлю, как апогей «гениальных» Ромочкиных идей.
— Еще раз, для ясности моего не слишком ясного ума: Ромыч оплачивает обучение, а ты соглашаешься выйти за него замуж, ибо его родители решили подыскать ему невесту, а Ромочка категорически против и вообще спьяну сболтнул, что уже сделал тебе предложение?
— Да, — Милка вздыхает, — я знаю, он идиот, а я дура.
— С точки зрения психиатрии вы идеальная пара, — я отсалютовываю ей бутылкой и снова смеюсь.
— Да ну тебя, — она досадливо машет рукой и признается, — это была подстава. Серьезно. Рома твой всех же там знает и со всеми дружит. Как обычно, козел дружелюбный.
— Харизматичный, он у нас харизматичный, — я фыркаю.
— Да хоть какой, — Мила отмахивается, — оставил меня с каким-то Сашей и свалил с кем-то здороваться. А Саша мне и говорит…
Милка поднялась на колени и рассказать попыталась в лицах. Учитывая, что в общей сложности это была уже третья бутылка, получилось забавно.
— Сожалею, на бюджет вы скорее всего не пройдешь, сказал мне он, — Милка посмотрела на свою правую руку, пальцы которой сложила уточкой. — А вот на контракт, добавил Саша, вполне даже пройдешь.
Ее повело в сторону и, икнув от неожиданности, она с трудом выпрямилась.
— А я такая… — Мила усмехнулась, — ик… даже понять не успела и ответить, точнее я поняла, что все. Звездец. Пролетела фонарей над Парижем. Аля-улю, клинпсих! И тут вдруг Роман Кириллович явился собственной персоны, как черт из табакерки, — пальцы левой руки тоже были сложены уточкой и диалог воспроизведен, — Сашка, сказал он, она согласна на коммерцию, печатай и соглашение на зачисление сразу тоже. Конечно, Ром, ответил с радостной улыбкой Саша, больше ничего добавлять не будем? Уточнил на всякий случай, а Рома сказал, что нет и что нам надо отойти на пару минут.