Трибунал
Шрифт:
Как не пожелали держать всё в тайне и коллеги, обсуждавшие суть послания. Коллективная реакция была вполне однозначной — любые неавторизованные депеши следовало игнорировать, тем более — настолько смутные. Могла ли в сообщении содержаться откровенная дезинформация с некими ещё более смутно понятными целями? Запросто! Впрочем, что это за таинственные внешние силы проникли во внутренние сети Цепи в обход защиты Синапса, обсуждающие толком придумать не смогли и только отшучивались, мол, кто-то явно отсидел все мозги на своём ложементе. То и дело поминали пропащего Ли Хон Ки, впрочем, скорее в качестве анекдота, а не с конкретными обвинениями.
Чо
Всё не то.
Дело, между тем, явно было нечисто.
Для дурацкой шутки сообщение звучало слишком сложно. Для серьёзного предупреждения — слишком абстрактно. Что контроллеры Цепи должны были с ним поделать? Бросить всё и «следить за горизонтом», что бы это ни значило? За каким конкретно? Бакены постоянно скользили в недрах фронтального шестимерия дипа согласно сложной проективной программе Цепи, отслеживая не собственную проекцию на субсвет, но положение относительно соседей по гипердодекаэдру. Даже дежурства на рейде фронтальных Ворот квадранта распределялись достаточно произвольно среди четырёх десятков формально пригодных для этого в текущей конфигурации бакенов, отдавая предпочтение более привычным к взаимодействию с капитанами Адмиралтейства контроллерам, к таковыми относились и Чо Ин Сон с Ли Хон Ки.
Впрочем, сообщения пришли вовсе не тем из контроллеров, что отвечали на текущий момент за Ворота. Но и не всем подряд. В этом отборе явно был некий порядок, какая-то не поддающаяся покуда расшифровке скрытая логика.
Спохватившись, Чо Ин Сон быстро пробежался по логам фида, отслеживая первые сообщения в цепочке переписки. Теперь резоны отправителя стали немного понятнее. Послания достались тем двадцати бакенам, что равномерно заметали в текущей конфигурации своими вершинами внешний сектор квадранта Ворот Танно.
Стоп.
Ли Хон Ки отвечал за проход через них всё время начиная от прожига, затеянного Лидийским крылом CXXIII флота в поисках таинственного фокуса, и заканчивая устроенным контр-адмиралом Финнеаном мятежом на «Тсурифе-6». Что-то ему такое могло быть известно о том, что скрывается между Воротами Танно и Скоплением Плеяд. Это было что-то опасное и, одновременно, сокрытое от остальных.
Чо Ин Сон чувствовал при этом лишь подступающее раздражение. Пускай у тебя на руках нет доказательств, но вот так бросать слова на ветер, а вдруг кто-то поверит, а вдруг кто-то догадается — это было высшей степени неразумным поведением. Если угроза реальна, то как можно рассчитывать на чью-то догадливость? А если нет, зачем вообще поднимать шум?
Да и сам этот призыв «следить за горизонтом», что это вообще значит? Контроллеры Цепи всю вахту напролёт за ним так и так следили, скользя вдоль горизонта полупрозрачной тенью, не позволяя ничему постороннему проникнуть сквозь него изнутри наружу или снаружи внутрь, вставая на пути первородного хаоса шевелёнки и короткоживущих всплесков суперсимметричных эхо-импульсов, делая тем самым области пространства внутри Барьера безопасным и тихим местом.
Но нет. Как раз за горизонтом они и не следили.
Следили за чем угодно. За энерговооружённостью, балансом гармоник, паразитными резонансами, самовозбуждающимися автоколебаниями при проходе крафтов, конвойными коридорами, внешним стохастическим давлением на Цепь, потоками галактического ветра и межзвёздными течениями атомарного водорода. Даже за анизотропией реликта следили.
Но только не за самим горизонтом. Что там за ним скрывалось.
Да и могло
Ничего, кроме жизни и смерти.
Чо Ин Сон уже и забыл, когда вспоминал о таких базовых вещах, как жизнь и смерть.
Контроллеры были тем, кому о них стоило напоминать почаще.
Слишком далеко простиралась их музыка сфер от того, о чём писал Малер в своей великой симфонии.
Спасибо Ли Хон Ки, что напомнил.
Вот только бакен — не тот инструмент, что предназначен для наблюдений за горизонтом.
Он вообще не предназначен для наблюдения за чем бы то ни было, кроме флуктуаций энтропии на межзвёздных масштабах величин и расстояний. С его помощью возможно обнаружить в соседней галактике новорожденный коллапсар — самое грандиозное единомоентное искажение энтропийных полей во Вселенной. А ещё Барьер до сих пор отчётливо слышит космологическое эхо первых миллисекунд после Большого взрыва, единственный сигнал, который был старше самых ранних, самых масштабных мод флуктуаций реликтового излучения.
Но всё то, что может грозить человечеству, слишком мелко для подобных грандиозных масштабов времени, слишком скоротечно, слишком незначительно. Если не погружено в дип.
Фрактальный хаос шевелёнки способен усилить эхо проецирования ничтожной песчинки массой покоя в несчастную мегатонну так, что разом изменится нейтринный спектр всей нашей галактики. И даже тишайший в своих физических проявлениях фокус можно было в итоге разглядеть в недрах дипа — исключительно благодаря тому, что тот искажал своей антиэнтропийной статистикой саму метрику файервола, отделяющего «физику» от её самоподобной фрактальной проекции.
Впрочем, несмотря на скромные физические размеры, фокус этот, согласно консенсусным теориям, должен был оказывать на статистическое поведение этого участка вселенной воздействие, почти сравнимое с коллапсарами, тем более, что подобные объекты звёздных масс имели размеры в ничтожный десяток километров, а слияния их были слышны за гигапарсеки.
Так значит, чтобы Цепь могла заметить некий сигнал из «физики», источник этого сигнала мог быть и вполне скромных габаритов. Вопрос исключительно в его природе.
Как там, царство неспешного миллионолетнего движения, где никогда ничего не происходит.
Не совсем так.
Потому что разумные существа — люди, ирны, летящие, сотни других рас, покуда нам вовсе не известных — точно так же были рождены в «физике», оставаясь полноценной её частью и подчиняясь всё тем же её законам.
Однако при этом свободно их нарушая по одной простой причине.
Разум сам по себе — несомненно был нарушением любых статистических законов. Количество возможных связей в мозгу человека превышает количество атомов в видимой вселенной. Покидая её, он совершает на астростатистику воздействие, сопоставимое с хоккинговым испарением небольшого реликтового коллапсара. Просто научившись прыжкам вне времени и пространства, он уже изменил статистический баланс всего Местного скопления галактик. Первый же рывок человека к звёздам услышали летящие Большого Магелланова Облака. А уж такую невероятную машину, которой была Цепь, наверняка можно было разглядеть из-за пределов колосса Ланиакеи, по ту сторону Великого аттрактора.