Трибунал
Шрифт:
Разум, его деятельность, следы его существования должны быть видны Барьеру куда лучше, чем все на свете мировые линии, запутанные в недрах дипа.
Это вам не поиски иголки одинокого крафта в стоге сена космических течений. На его следы и правда можно было наткнуться разве что случайно, или же построив миллионы автоматических разведчиков и разослав их повсюду, просеивать каждый миллипарсек на предмет наличия подозрительных сигналов.
Разум же сам по себе — не способен толком скрываться. Чтобы его отыскать, достаточно попросту знать, что именно ты ищешь.
Те
В общих каналах между тем контроллеры уже независимым образом пришли к аналогичным выводами. Фид быстро распался на несколько рабочих групп, в которых коллеги обсуждали различные версии использования Барьера в качестве своеобразного космологического детектора межзвёздной статистики, который бы лучше всяких разведсабов смог бы отыскать артефакты вроде того же фокуса.
И даже уже что-то находили, чуть ли не непосредственно в пределах Фронтира.
Чо Ин Сон раздражённо погасил фид. Всё не то. Слепцы в стране слепцов. Только очень плохой игрок будет выкладывать камни на гобан там, где тебя уже поджидает ответный ход противника. Хорошо поставленный камень не затыкает бреши в защите — это прямой путь к поражению, но открывает тебе простор для новых решений, заставляя твоего оппонента выбирать стратегические развилки атак на много ходов вперед, разрываясь между собственным гамбитом и чужими планами на игру.
Именно так всегда играл Ли Хон Ки.
Бесполезно просеивать кубопарсеки пространства в поисках той крошечной искры знания, что приведёт тебя к успеху. Нужно искать там, где это знание будет тебе полезно сразу же, здесь и сейчас.
Ворота Танно. Чем плоха идея присмотреться непосредственно к ним.
Они долгое время оставались ближайшей точкой Фронтира к тому месту, где был триангулирован фокус.
Через них отступали флоты контр-адмирала Финнаеана и адмирала Таугвальдера.
Мимо них постоянно сновали неслышными тенями «Лебеди» летящих.
В конце концов, именно тут проскользнул осаждающий сейчас мятежную «Тсурифу-6» экспедиционный корпус ирнов.
Слишком суетное место, чтобы спрятаться.
Слишком лакомое, чтобы ударить.
Из тени, исподтишка, незаметно.
«Опасность близка и неизбежна».
Её следует лишь отыскать.
Если бы всё было так просто.
Хотя, сощурился Чо Ин Сон, всё может оказаться куда проще. Что было способно таиться в космических глубинах, он не знал и знать не мог, но вот что там таиться было обязано — гадать не приходилось.
Подсвеченные бело-голубым гало новорожденных звёзд в Скоплении Плеяд облака атомарного водорода, чуть более плотные и прозрачные лишь в инфракрасном свете облака водорода молекулярного, рассеянные на них космические лучи, родившиеся в недрах межгалактической пропасти Войда и напротив, порождённые в самом ядре Млечного Пути. Весь тот хаотический мусор, что заполняет нашу галактику со времён Большого взрыва.
Но это на космологических масштабах он однороден и изотропен. Стоит локально вспыхнуть ничтожной звёздочке, как всю первородную не-совсем-пустоту начинает
И их очень, очень хорошо видно безо всяких нейтринных ловушек, по одному лишь стохастическому эху.
Развернув тактическую гемисферу, Чо Ин Сон принялся колдовать с настройками.
Цепь была невероятно чувствительным статистическим инструментом. Линии испускания и поглощения свободного атома водорода — простейшего химического элемента в этой вселенной — были посчитаны человечеством до энных знаков после запятой ещё перед тем, как оно покинуло Старую Терру. И с тех пор каждый уловленный бесчисленными детекторами квант длиной волны в 8206 ангстрем тщательно копился в бездонных инфохранах Синапса, позволяя человеческим крафтам при аварийном проецировании обходить излишне плотные скопления межзвёздного газа. Своеобразная автоматически пополняемая трёхмерная карта Сектора Сайриз.
Но бакены Цепи хранили свои собственные карты, накопленные за время, прошедшее с момента их погружения в дип. Синхронизировать дичайший объём этих данных, не всплывая, представлялось малореалистичной затеей, потому каждый бакен обходился локальной копией. Но оригинальная версия карты, залитая при отправке из Порто-Ново, тоже хранилась.
А что если их сравнить? Что он там увидит?
Сперва высветилось очевидное — пузырь коррелята понемногу расползался вокруг точки знаменитого барража Лидийского крыла, ударные волны искусственных сверхновых вокруг триангулированного фокуса не заметил бы разве что слепой, ну, и классический вортекс глубиной в десятки парсек, воронкой расходившийся от Ворот Танно во внешнее пространство.
Всё предсказуемо, ничего особо интересного.
Но куда интереснее было не то, что Чо Ин Сон видел, а то, чего он не видел.
А не видел он — сотен и тысяч старых и относительно новых треков, которые должны были уже исчерчивать всё пространство между Воротами Танно и Скоплением плеяд. Здесь же с момента окончания Бойни Тысячелетия протолкнуться было негде.
Научные суда, каргокрафты, боевые корабли — направление Ворот Танно считалось самым перспективным в смысле дальнейшей экспансии. Всё это, наткнувшись на череду катастроф, резонно списанных на эхо-импульсы угрозы, постепенно было свёрнуто, и человек окончательно застрял в пределах Барьера. Но следы-то должны были оставаться!
Да что там далеко ходить! Чо Ин Сон навскидку полистал лоцию за последние четыре года, и вот же — запасная точка рандеву, которую назначили в Адмиралтействе для отставших крафтов Лидийского крыла — туда, в частности, должны были отступить пропавшие экипажи «Махавиры» и «Джайн Авы», разведсабов, триангулировавших фокус. Но ни следа их, да и кого бы то ни было иного, в том секторе пространства не наблюдалось.
Как, впрочем, и пребывания там тральщиков спасательных сил, отправленных уже после дурацкого мятежа адмиралом Таугвальдером на поиски уцелевших спасательных капсул.