Трибунал
Шрифт:
Однако стоило как следует тряхнуть головой, и посторонние видения испарились, представ в просветлевшем поле зрения четырьмя ПЛК «Тимберли Хаунтед», «Альвхейм», «Адонай» и «Упанаяна». Как стало ясно позже — теми самыми четырьмя мятежными крафтами под командованием пятизвёздного контр-адмирала Молла Финнеана. Но в тот момент Ли Хон Ки даже не хватило ума связаться с «Тсурифой-6», чтобы переспросить. Да и что там переспрашивать? Это ведь именно остатки Лидийского крыла контр-адмирала Финнеана контроллеры бакенов Цепи все предыдущие дни мучительно спасали из недр дипа.
Ли
Но увы, теперь она стала более чем известна. И стоянием у «Тсурифы-6», и последующей блокадой станции.
Впрочем, Ли Хон Ки ни о чём не жалел. Его работой было спасать людей от угрозы, а не скармливать их ей. И даже когда трибунал Адмиралтейства добрался до него с расспросами, ответ его был ровно таким же безыскусным. Он исполнял свой долг. С чем вопрошающие в итоге и удалились.
Ли Хон Ки же остался в полном одиночестве, с некоторых пор не скрашиваемом даже партиями в падук. Странная то была история с перепутанными ходами, очень странная. Как будто некто посторонний нарочно пожелал оставить Ли Хон Ки без единственной ниточки, связывающей его с внешним миром.
Да ну, глупости, думал он, и продолжал всё дальше погружаться в вязкое болото пустоты и безвременья наедине с гравитационными волнами и вспышками дальних сверхновых.
Без людей с их вечной суетой и непредсказуемостью его работа словно бы стала никому не нужна. Ну или так — те миллиарды человеческих особей, которых он защищал от угрозы извне, окончательно стали ему казаться далёкой абстракцией. Где его бакен, а где всё прочее человечество.
Быть может, и нет уже никакого человечества? Остался одинокий контроллер на самом краю Сектора Сайриз наедине со своим гобаном в ожидании окончания очередного дежурства.
Впрочем, плевать. У мастера нет призвания, профессии, судьбы или сомнений во всём перечисленном. У мастера есть только путь. И покачивающиеся на волнах бакены будут, несмотря ни на что, продолжать удерживать Цепь от распада.
Пускай «Тсурифа-6» по факту перестала быть главным контрольным центром квадранта Ворот Танно, пускай вот уже три субъективных года ничего крупнее автоматических зондов не покидало пределов Барьера в направлении Скопления Плеяд, пускай. 48 бакен Третьей Цепи степенно скользит по своей расчётной орбите вокруг галактической перемычки, рано или поздно он откочует в другой квадрант, где не носятся как оглашенные и не нарушают правил навигации.
Аларм раздался в рубке с той же убедительностью, с какой в классических дорамах взводят курок. Ли Хон Ки недоумевающе обернулся на мерцающую в привычном полумраке проекцию гемисферы и долгих несколько секунд пытался понять, не чудится ли ему.
Нет, не чудится.
Спустя долгих
— Неопознанный корабль, это бакен 48 Третьей Цепи, вы приближайтесь к границам Барьера, немедленно прервите прыжок и скомандуйте обратный прожиг, этот квадрант закрыт для маневрирования прямым приказом Адмиралтейства.
Никакой реакции. Судя по кривизне траектории, прожиг активный. Значит, его наверняка слышат.
— Повторяю, неопознанный корабль, это бакен 48 Третьей Цепи, квадрант закрыт для маневрирования прямым приказом Адмиралтейства, приказываю вам изменить вектор тяги и начать немедленное проецирование, ваш манёвр угрожает стабильности Барьера.
Никакой реакции.
И тогда Ли Хон Ки ощутил то, чего от себя не ожидал бы даже в страшном сне. Холодную, расчётливую ярость.
На этот раз он сделает всё согласно инструкции.
Плевать на «Тсурифу-6» с её мятежниками.
Плевать на вояк-раздолбаев из Адмиралтейства.
— Неопознанный корабль, это последнее предупреждение. Вам запрещён проход через данный квадрант.
Тишина.
Довольно. Он сделал всё, чтобы это предотвратить. Но он больше не станет спасать тех, кто плевал на общее благо. Цепь и её безопасность не могут зависеть от каждого встречного безумца, готового разрушить то единственное, что удерживает человечество от гибели, ради собственных сиюминутных целей.
Это же так просто. Барьер самой целью своей постройки представлял из себя космических масштабов, на декапарсеки раскинувшийся фильтр фрактальных течений. Его грани согласно хитроумной математике самоподобных структур непроизвольно формировали антипаттерны голографических отражений любого приближающегося к себе объекта. По сути, Барьер в своей основной модальности не столько противостоял статистическим аномалиям энтропии, неизбежным при совершении активных прыжков Виттена, сколько попросту исключал все подобные аномалии, делал их математически невозможными. Никаких аномалий не будет, если прожиг был прерван, а квантовая проекция случайного корабля осталась навеки запутанной в топологических недрах дипа.
Барьер не только казался тюрьмой для человечества. Он и был такой тюрьмой. Ни один корабль без помощи контроллера Цепи не мог преодолеть его границы. Чтобы уничтожить любого нарушителя, человеку на борту бакена достаточно было ничего не предпринимать.
Ли Хон Ки, сложив руки на груди, насупленно следил за маркером приближающегося корабля.
Это для него в гемисфере горел абстрактный треугольник, нанизанный на курсограмму. В квантовой реальности дипа этот корабль с определённой долей вероятности уже успешно достиг точки обратного проецирования. Или не покидал точки старта вовсе. Или находился в проекции любой другой из точек пространства-времени этой Вселенной. Шестимерная волна с тремя действительными и тремя взаимно мнимыми координатами не содержала в себе ничего, кроме математических абстракций. Будет ли убийством просто оставить всё как есть?