Тридцать три несчастья
Шрифт:
Изучая помещение, наемник не сразу обратил внимание на надписи на стене. Он подошел ближе. Сделаны они были разными почерками, местами углем, местами мелом, вроде как даже чернила были. Писали, похоже, чем под руку попадалось.
«Призрак, если ты еще раз без спроса возьмешь мой КПК, я тебя пристрелю.»
«Я, что ли, виноват, что мой ты угрохал?»
«Стул – не вешалка! Вешалка – это вешалка.»
«Не сиди на холодном, Стрелок. Одеяла где лежат знаешь, или я напущу на тебя Доктора.»
«Каша в ящике. Ради всего святого, Клык, не трожь горелку, если рядом нет меня или Стрелка.»
«Ты не забыл? Тепловизор, фонарь, ...» Дальше шел длинный перечень того, что можно забыть, и последним в списке
«Хранила б нас беда, как мы ее храним.» – похоже на строчку из какой-то песни.
«Не ходите в Темную Долину. Там сейчас обосновалось здоровенное гнездо бюрреров»
И совсем уж загадочное:
«Ты обещал.»
«Напомни, как все уладится.»
Все это казалось сейчас таким далеким, что даже наемнику сделалось не по себе.
Стрелок появился уже в сухом, только отросшие волосы до сих пор были мокрые. По-видимому, он просто не представлял, что с ними делать. Сталкер принес им по кружке и тушенку, мысль о которой сама по себе поднимала настроение, и уже было хотел опуститься на пол, но вдруг, словно что-то вспомнив, поднялся на ноги и исчез в другой комнате. Вернулся он с ворохом слежавшихся одеял, которые предстояло вытряхнуть, и одно постелил, прежде чем снова сесть. Шрам невольно бросил взгляд на стену – «Не сиди на холодном.»
Его спутника явно терзали какие-то беспокойные мысли – наемник давно заметил, что Стрелок в такие моменты, сам того не замечая, трет шрамик на щеке. Привычка. Ну да ладно, его дело. Нехай сам справляется, не маленький.
Ели в тишине. Главным образом потому, что каждый находился в своих мыслях, да и после такого изнурительного дня жрать хотелось зверски. Потом необходимо было почистить оружие, все облепленное черной тиной, благо шомпола и оружейная смазка здесь были. Когда они закончили, оказалось, что давно стемнело, и наемник сразу завалился спать, срубленный усталостью.
А Стрелок прошелся из угла в угол, тяжело вздыхая, и, не найдя себе больше занятия, встал у окна. Хромал он чуть сильнее, потому что снова разболелась нога. Сталкер приоткрыл мутное стекло, подставляя лицо ночному воздуху, пахнущему осенью. Он вдруг с необычайно острой тоской вспомнил о Клыке. И Призрака нет рядом. Тот живо представился ему, в своем старом костюме, сидящий на краю стола. А Клык откинулся в одном из отставленных подальше стульев, знакомо уперев подбородок в кулак, глядя на него сумрачным, неподвижным взглядом. Какой и должен быть у призраков прошлого.
Вдруг слабый ветерок всколыхнул занавеску, мазнувшую сталкера по щеке, словно погладив. Он и не заметил, как повернулся лицом к комнате. Наваждение прошло.
Глава 12
Сталкер проснулся от тянущей боли и некоторое время приходил в себя, стараясь лишний раз не тревожить раненую голень. Тусклый холодный свет пробивался сквозь окна, покрывшиеся за ночь саваном изморози. Солнце еще не взошло. По привычке он отыскал взглядом напарника – да, за последнее время Стрелок приобрел такую привычку. Отвыкнуть от одиночества стоило ему первых нескольких бессонных ночей, но полностью сделать этого так и не удалась.
Остатки сна улетучились, едва сталкер посмотрел на Шрама.
Тот дышал тяжело, прерывисто, и выглядел совсем неважно. Возможно, дело в освещении, но кожа его казалось неестественно серой, как у трупа или тяжело больного. Щеки запали, что придавало спутнику особенно пугающий вид.
– Наемник, ты что? – Стрелок приблизился, хромая на одну ногу, наклонился ближе к напарнику. Вопреки обыкновению, тот не поднялся от оклика, а только слабо шевельнулся и приоткрыл глаза, щурясь.
Сталкер поколебался, но затем все же неуверенно опустил свою ладонь на лихорадочно-горячий лоб. Шрам первое мгновение наслаждался прохладой, но, очнувшись, попробовал выразить протест и показать, что все еще дееспособен. Напрасно. Руки
Оранжевые отблески упали на лицо Стрелка – бледное, меловое, с огромными глазами. Наемник не ждал от него беспокойства и внимания. Ужасно было бы остаться в таком состоянии без помощи.
– Все в порядке... Вечером станет лучше и пойдем дальше... – голос наемника звучал тише, чем всегда, то и дело прерываясь. – Доктор предупреждал, что так будет. У меня хороший иммунитет, но из-за удара кровососа и сырости болезнь снова...
Последние слова потонули в кашле. От сталкера не укрылось, что Шрам, выдавив из себя эти малопонятные обрывки мыслей, украдкой посмотрел на ладонь. Проверял, осталась ли кровь. Судя по облегчению, промелькнувшему во взгляде, все не настолько плохо. Но если это то, о чем говорил Доктор, то аптечка бесполезна, и Стрелок ничем не мог помочь, кроме как чуть-чуть облегчить мучения спутника. Он чувствовал себя бесполезным и беспомощным, как всегда в таких ситуациях. Иногда сталкер даже завидовал Доктору – он сам неплохо убивал, но лечить не мог, и никогда не сможет этому научиться. Его удел – вечно смотреть на страдания людей, которым он мог бы помочь, если бы только знал, как.
– Никуда мы не пойдем ни сегодня, ни завтра. Я же вижу, что ты не в порядке. Чем мне помочь...? – сталкер не ждал ответа. Вопрос был адресован скорее самому себе, нежели напарнику.
Шрам, хотя и держался поначалу хорошо, насколько это возможно в таком состоянии, все же не выдержал и незаметно для себя привалился к напарнику. Он ничего не сказал и даже не пошевелился – в своем нынешнем состоянии мужчина походил на большую теплую скалу. Стараясь не потревожить спутника, Стрелок сунул руку в его рюкзак, лежащий под боком. Тот предсказуемо оказался мокрым, но наемник хотя бы пытался держать его подальше от воды во время переправы, и была надежда на то, что часть содержимого осталась сухой. Нащупав что-то плоское и гладкое, сталкер вытащил КПК. С замиранием сердца сделал попытку включить, и – о чудо! Это ему удалось. Убить сталкерский КПК непросто, но Зона справлялась с этим на отлично. Надеясь, что сообщение дойдет быстро и перебоев со связью не будет, Стрелок, путаясь и промахиваясь пальцами по кнопкам, быстро отпечатал Доктору сообщение о произошедшем. Чтобы не пропустить ответ, сунул прибор к себе в карман.
В относительном спокойствии прошло несколько часов. В состоянии Шрама не наблюдалось сколько-нибудь заметных улучшений, но хуже ему не становилось тоже, а это главное. Стрелок следил внимательно за самочувствием наемника, и поэтому, когда его что-то вдруг отвлекло от единственного занятия, он не сразу понял, что произошло. Главным образом помогло чутье, вышедшее у сталкеров на уровень основных органов чувств, и одиночка в один момент оказался на ногах, рванув к окну.
В лучах разгоревшегося дня степь перед домом лежала как на ладони, что послужило когда-то еще одним поводом устроить тут укрытие, но ничего странного в высокой траве не наблюдалось. Однако интуиция настойчиво указывала, что что-то там все-таки есть. Ей он верил больше, чем глазам. Сняв с предохранителя винтовку, Стрелок выскользнул за дверь так, чтобы она не хлопнула. Оказавшись за пределами стен, он понял наконец, что настораживало. Ветра не было, но море из тусклого золота под ногами колыхалось и шуршало, как во время урагана. При этом какие-то звуки выделялись из шелеста травы, едва слышные, высокие.