Тринадцатая ночь
Шрифт:
Выдохнувшись наконец, она спросила:
– А твои как поживают?
В голове у него тут же возник следующий ответ:
«А черт их знает! Может, нормально. Может, они все погибли лет десять назад при таинственных обстоятельствах в ужасном происшествии в зоопарке. Как думаете, они по мне скучают? Не спят из-за этого по ночам? А может, втайне счастливы, что я никогда больше не покажусь им на глаза?»
Но вместо этого он сказал:
– Они в порядке, спасибо.
Она улыбнулась и кивнула, а потом увидела, как секретарша хвастается новым обручальным колечком.
–
Он отказал так вежливо, как только сумел. На ее лице появилось облегчение. Уж на его лице оно точно было, когда она наконец ушла. Он сделал еще глоток пива и оглядел бар. Люди разговаривали и смеялись, сбившись в группки по два-четыре человека. Кажется, все расслаблялись, забывая о стрессе рабочей недели при помощи алкоголя и разговоров ни о чем. Он был единственным, кто сидел в одиночестве. Ну, он и еще тот темноволосый малый в круглых очках, что примостился в углу бара и постоянно бросал на него заинтересованные взгляды. Темноволосый что, приценивался к нему? Вот только этой радости не хватало!
О, чудесно, темноволосый заметил его взгляд. Слава Богу, он, кажется, сильно смутился, а вовсе не воспринял это, как предложение начать разговор.
– Привет, Тэд, – обратился он к Невыносимому Дрочиле.
– Ну че, каки дела, Малфорд?
Господь Всемогущий, он только что на самом деле сказал это? Да как он сам себя только терпит?
– Видишь того парня в углу?
– В очках что ли?
– Да. Он у нас работает?
– Нет. А что?
– Он кажется мне знакомым.
– Никогда его раньше не видел. Хочешь я… это… буду твоей свахой? – на губах Тэда расползлась широкая похабная ухмылка.
– Нет, – отрезал Дрейк. О, как же он жалел, что втянул Невыносимого Дрочилу в разговор…
– Так ты типа, эээ, по этому делу, да?
– А ты типа местной сплетницы? – сухо поинтересовался он.
– Что? Нет, я просто…
– Интересуешься моей личной жизнью?
– Ну да. В смысле, ты ж вообще оторван от коллектива.
– И меня это устраивает. – Он допил пиво и со стуком поставил стакан на стойку. – Увидимся в понедельник.
***
Воздух снаружи был бодрящим и удивительно приятно холодил кожу. Если бы он остался в этом баре еще хоть секунду, определенно слетел бы с катушек.
И какого черта ей понадобилось отправлять его туда? Как она могла предположить, что ему хоть что-то даст общение с этими имбецилами?
Ну ладно, согласился он, не все они были имбецилами. Тэд определенно был. Но вот Клем была милой женщиной. Да и Фиона тоже. Да и уборщицы в офисе ему нравились, потому что они всегда улыбались ему, правда почти не заговаривали. Но дело было не в них. Дело было в нем. Он не знал, как с ними говорить. Как будто он был другого человеческого подвида. Внутри сидело чувство уверенности, что он не принадлежит этому месту. А какому месту он тогда принадлежит? Идей, впрочем, не было. И это убивало.
Задул суровый пронизывающий ветер. Клем была права – надвигалась гроза. Ветки всех размеров усеяли улицы. Не совсем понимая, что делает, он наклонился и подобрал одну из них, повертел в руке. Это был тоненький прутик,
========== Глава 10. Ужин ==========
Суббота
– Ну, вроде все не так плохо, – сказала Гермиона. Она положила ручку на записную книжку. Отчет Гарри о вылазке Драко в бар «У Спарки» был относительно безобидным. Он, конечно, сидел один большую часть времени, но все же немного поговорил с женщиной из его офиса. Подозрительно поглядывал на Гарри, но, может, просто от того, что заметил, как тот смотрит на него, а не потому, что узнал его по своей прошлой жизни.
– Нет, – согласился Гарри. – Вот та часть и не была плоха.
– Что-то мне это не нравится, – Гермиона снова взялась за ручку.
– А почему ты не используешь перо и пергамент? – вдруг спросил он.
– Потому что мне нравится хранить все записи в одном месте, – объяснила она. – А я не могу притащить перо и пергамент к Драко в квартиру. В любом случае, ручка и записная книжка заколдованы. Все, что я пишу здесь, одновременно появляется в папке вот в том сундуке, – она кивнула на деревянный ящик в углу комнаты. – Так что случилось после?
– Ну… после где-то получаса он покинул бар, и я пошел за ним к его дому. По дороге он поднял ветку, лежавшую на улице.
– И что он с ней сделал? – напряженно спросила она.
– Да просто держал в руке, потом занес ее с собой в дом. Я не пошел внутрь.
Гермиона учащенно нервно дышала, пока записывала слова Гарри.
– Да, может, это и не значит ничего, – безразлично бросил он.
– Если бы это был единичный случай, я бы с тобой согласилась. Но вкупе со всем остальным…
– Да, меня это тоже беспокоит, – признал он. – Но смотри: он ничего не может с этой веткой сделать. Во-первых, это не палочка. Во-вторых, Рескрипсо должно было значительно снизить его магические способности. Даже если бы у него была старая палочка из боярышника, он бы и Люмос не смог сотворить.
– Да, но, с другой стороны, Рескрипсо также должно было не дать Драко пытаться открыть дверь паролем, – пробормотала Гермиона.
– Справедливо.
– А я-то уж надеялась, что не придется доставать огневиски так рано с утра, – вздохнула она.
Гарри рассмеялся.
– А давай и не будем. Пока, по крайней мере.
– Как скажешь. – Она выдавила полуулыбку и закрыла записную книжку. – Полная неразбериха.
– Знаю.
Они немного посидели в тишине, а потом Гермиона поднялась и начала мерить комнату мелкими быстрыми шагами.
– Только не это! – воскликнул Гарри, но встал и присоединился к ней. – Может, стоит рассказать всему Совету?
– Нет! – Твердость голоса напугала саму Гермиону. Она остановилась и повернулась к нему. – Послушай, Гарри, знаю, звучит дико, но… я им не доверяю. А если они еще что похуже с ним сделают? Или попытаются снова перезаписать ему память? Это может только все усугубить. А ведь это не его вина, ну, вот именно эта часть, по крайней мере. Мы должны были проверить заклинание тщательнее, прежде чем использовать его на ком-то! – она снова двинулась по кругу.