Триумф поражения
Шрифт:
— Матвей! — рык Холодильника пугает меня и прислуживающих у стола женщин, но не Матвея.
— Простите, Нина, — Матвей поднимает руки вверх в извиняющемся жесте. — Вспомнил старые времена, не сдержался, простите еще раз.
— Простите, Александр Юрьевич, — теперь извиняется охранник Евгений. — К вам приехала Светлана Кирилловна.
Холодильник прикрывает глаза, пряча истинные эмоции, и сжимает челюсти.
Светлана в ярко-голубом коротеньком пальтишке, в белых сапогах с высокими ботфортами появляется в гостиной с
— Еле-еле догадалась, где ты, — капризно говорит она, быстро осмотрев гостиную. — Матвей? Здравствуйте! Давно вас не видела.
Мужчины встают при ее появлении. Лицом Холодильника можно сквашивать молоко. Лицо же Матвея сияет удовольствием, вернее, предчувствием будущего удовольствия.
— Светлана! Как приятно, что вы меня помните! — Матвей церемонно целует руку Светлане. — У вас не девичья память — мы же виделись только один раз.
— Разве такого интересного мужчину можно забыть? — кокетничает Светлана, оглядываясь на жениха. — Я вас прекрасно помню. У моего жениха немного друзей. Это нетрудно.
— Друзей и не может быть много, — снимая со Светланы пальто и отдавая его Евгению, поучает Матвей. — А любимый человек вообще в одном экземпляре должен быть.
— Совершенно с вами согласна! — горячо поддерживает Матвея молодая, красивая, нежная Светлана Кирилловна, садясь с нами за стол. — Здравствуйте, Нина Сергеевна! Не ожидала вас здесь увидеть.
Решаю осложнить и без того непростую жизнь Хозяина. Сам затеял — сам и выбирайся!
— Вы знаете, Светлана Кирилловна! — откровенничаю я. — Я и сама не ожидала. Но вы же знаете, каким настойчивым может быть Александр Юрьевич?
Светлана краснеет, а я злюсь на себя. Докатилась! Ребенка обижаю. Девочке едва двадцать, а жених вокруг другой круги наматывает. Да еще там что-то нечисто со свадьбой, если верить подслушанному.
— Да, — покорно соглашается Светлана. — Если Саша начинает работать, его не остановить.
Не остановить. Этот Бронепоезд точно не остановить. Надо начинать партизанскую войну, подбирать бойцов и закладывать взрывчатку на пути следования этой непробиваемой ничем махины.
— Даже в воскресенье вас вызвал? — осторожно позволяет себе удивиться Светлана, кивком поблагодарив девушку, положившую ей порцию мяса и овощей.
— Да! — беспечно отвечаю я, воздав должное прекрасно приготовленному мясу. — Александр Юрьевич работает не только по воскресеньям, но и по ночам.
— Ночам? — снова краснеет невеста, и я снова ощущаю неловкость от своей выходки.
Поднимаю глаза на мужчин: Матвей с нескрываемым восхищением смотрит на меня, а Холодильник, который, по моим подсчетам, должен кипеть и пузыриться, насмешливо и почти ласково смотрит на меня, явно подначивая — "продолжай, мне нравится".
Где я ошиблась? Почему его не задевает моя ирония? Я почти прямо указала его невесте на наши частые встречи по ночам и в выходные, а его это
Эти и другие мысли бродят потерянно в моей голове, удрученно собираясь в кучку и расходясь снова на все четыре стороны.
Остаток обеда проходит в молчании, которое напрягает только меня и Светлану, мужчины, оба чем-то довольные, спокойно едят, изредка поглядывая на нас. После обеда Холодильник приглашает нас пройти обратно в каминную комнату. Матвей предлагает руку Светлане, и они идут впереди. Холодильник выдвигает мой стул, помогая мне встать из-за стола.
— Вы прекрасны в своей ревности! — горячо шепчет он мне на ухо.
— Ревности?! — тут же задыхаюсь я от негодования. — Что вы очередной раз возомнили о себе?
— Не о себе, а о вас, — не соглашается Холодильник, прижав мою спину к своей груди на пару секунд, но этого хватает, чтобы меня обдало жаром. — Я возомнил, что вы меня ревнуете. И оказалось, что это почти… счастье.
— И не мечтайте! — грублю я, быстрым шагом направляясь за Матвеем и Светланой. — Верните меня домой!
— И не подумаю, — шепчет Холодильник, идя за мной. — Выставлю их — и поговорим.
— Да о чем нам разговаривать?! — криком шепчу я, остановившись и резко развернувшись к нему. — Ничего нового вы мне сказать не можете.
— Поскольку навязываемое вами изнасилование не мой метод покорения женщин, то остается только дар убеждения, — и, схватив меня за локоть, Холодильник тащит свою жертву к камину.
— Вы знаете, Александр Юрьевич, — чересчур громко говорю я. — Мне срочно нужно домой. Меня ждут родители на воскресный ужин. Мы сегодня много сделали, можно закончить и завтра.
— Нет! — резко прерывает меня Холодильник. — Я хотел бы детали вашего последнего проекта обговорить до конца именно сегодня.
— Моего?! — неприкрыто возмущаюсь я. — Вы автор идеи, не надо приписывать мне свои заслуги.
— Хорошо, — покорно соглашается Холодильник. — Пусть это будет наш совместный проект. Разделим славу.
Матвей, сидящий со Светланой на диване перед камином, смотрит на нас с восхищением, как наивный зритель, наслаждающийся игрой любимых актеров в новой спектакле, сценарий которого ему неизвестен и поэтому интересен.
— Кофе? — преувеличенно вежливо спрашивает гостей Холодильник.
— Спасибо, с удовольствием! — откликается Светлана. — Если можно, то мне со сливками.
— Мне с коньяком. И побольше. Коньяка, — заказывает Матвей.
— Вам? — наклоняется ко мне Холодильник. — Чего побольше? Кофе или коньяка?
— Я люблю кофе с лимоном, медом и красным перцем, — вызывающе смотрю на Александра Юрьевича. — Но я не пью кофе во второй половине дня. Он меня бодрит. Боюсь не уснуть и не выспаться.