Тропа Шамаша
Шрифт:
Поэтому неудивительно, что даже в своей квартире по прошествии трех часов после схватки состояние Соболя было далеко от нирваны. Он то и дело встряхивал головой, колол себя булавкой, пытаясь сбросить мучительный кошмар, но вот они – сбитые в кровь костяшки пальцев, и ноет предплечье, которым принимал чаки, и до жути реальный живой еще белобрысый парень укоризненно смотрит на своего убийцу…
Дело шло к полуночи, а Тимур Олегович все еще курил прямо на кухне своей однокомнатной квартирки. Обычно он предпочитал дымить на балкончике – там и воздух свежий, и вид повеселее, и можно уютно развалиться в потрепанном креслице из лозы, стряхивая пепел в консервную банку. Тимур Олегович не любил пользоваться
Соболь очень редко изменял балкону. Только в сильный дождь, или когда там за минус двадцать – мало приятного в таких условиях дышать никотином, уж лучше на кухне. Сегодня же он прокуривал интерьер по другой причине – просто опасался выходить наружу. Вдруг все-таки тот сбежавший проследил его до дома, и бандиты пасут несостоявшуюся жертву с улицы.
Когда Тимур Олегович понял, что убил человека, то не стал долго раздумывать и решил аккуратненько, по-английски, уйти. Правда, сначала, в приступе добропорядочности, он собирался вызвать скорую помощь и милицию. Но, оглядевшись в безлюдном парке, капитан оценил ситуацию глазами юриста и быстро сообразил – ему грозит тюрьма. Конечно, с его стороны была самооборона, но попробуй докажи это следователю. Свидетелей нападения не было. У нападавших серьезные травмы – а у него ни царапины, если не считать сбитые давно не тренированные кулаки. «Пострадавшие» в один голос заявят, что сбрендивший в Чечне десантник сам на них напал. Поди объясни после этого в суде, что ты не страдаешь афганским синдромом! В общем, здесь железно корячилось до трёх лет лишения свободы за превышение пределов необходимой обороны. Естественно, терять их не хотелось, к тому же виноватым себя Тимур Олегович не считал. Сами нарвались, уроды.
Решив никуда не звонить, Соболь бегом, у крайних деревьев перейдя на шаг, выбрался из лесочка. Еще набегу протер чистым носовым платком нунчаки, ставшие орудием убийства, и по пути незаметно бросил их в мусоросборник. Спокойно прогулялся до остановки, сел в подоспевший троллейбус. Через две остановки вышел. Пешком, но уже с другой, безлесной стороны добрался домой. Как умел, проверял хвоста – вроде не было.
В квартире, закрывшись на оба замка и цепочку, Тимур Олегович почему-то сразу забрался в душ. Он долго терся мочалкой, пытаясь смыть прилипшую ауру свежего жмура, потом хлебал кофе, коньяк, снова кофе, шмалил одну за другой сигареты – все без малейшей пользы. И только когда окончательно стемнело, смог, наконец, успокоиться до возможности анализировать ситуацию.
Если честно, Соболь очень удивился своим бойцовским качествам. Раньше с ним подобного не случалось. Разумеется, бывали в его жизни не только тренировочные спарринги. Приходилось несколько раз и в подворотнях доказывать наглецам и хамам своего кандидата в мастера по рукопашному бою. Но чтобы так запросто войти в боевой транс, разделаться с пятеркой крепких тренированных «гоблинов» – это что-то новенькое! Тимур Олегович, конечно, слышал про всяких там берсерков, про боевых вогульских шаманов, про индейцев с их воинственным исступлением, но где индейцы – а где он? Можно, в крайнем случае, записать неожиданный транс в дебет резервов человеческого организма, но только ясности от этого не прибавиться.
Ну и черт с ними, с чудесами. Сейчас Тимура Олеговича по настоящему заботило другое – причина хулиганского нападения. Нужно было крепко, очень крепко поразмыслить над случившимся. Соболь пожалел, что не задержался после рукопашки на несколько минут. Следовало бы допросить, да с пристрастием, неудачливых разбойничков. Теперь ничего не поделаешь, придется переваривать то, что есть.
Итак, что дано в условии задачи. Имеется
Так, происходило все в безлюдном месте, где, кроме собачников и одного беспечного офицера-десантника, приличных людей с кошельком не дождешься. Стало быть, на простой грабеж не похоже. Обычная хулиганка тоже вряд ли – ребятки были серьезные, тренированные и, судя по всему, организованные. Не разбежались после первой неудачи, атаковали молча, сосредоточенно. Такие не развлекаются случайными драчками.
Теперь время нападения. Было около двадцати двух, в этот час хорошие песики уже делают баиньки. Следовательно, категория собачников как возможный объект заранее спланированной засады отпадает. Если ждали конкретно гражданина Соболя, то почему именно в этом месте и в это время? Неужели знали его привычку? Хотя почему бы и нет. Тоже мне, секретная информация. Помниться, ехали к нему домой веселой офицерской компанией, уже порядком хмельные, так он у парка почти на автопилоте высадил всех из машины и погнал через лесочек. Прогулялись, конечно, хорошо. Но потом, когда слегка протрезвели, народ начал возмущаться бесцельно потраченным временем. Пришлось оправдываться – привычка мол, по вечерам свежим воздухом дышать, вот ноги сами и понесли.
Гм… Выходит, свои же подставили, или проболтались кому не со зла. Чету пенсионеров, знавших о прогулках в парке своего соседа-офицера, в расчет можно не брать… Нет, офицерам все-таки хотелось бы верить. Стоп, а водитель…
Штабные водители знают про свое начальство все. Ну, или почти все, свечку таки не держат. Между прочим, а ведь шофер Лобычева прекрасно знает о прогулках в парке – несколько раз подвозил домой, когда замполитовский уазик был сломан. Ох, чувствуется, не зря он сбежал сегодня, избегает про аварию откровенничать. Сомнительно, конечно, что простой солдатик все это затеял, но он вполне может быть связан с каким-нибудь серьезным человеком, вполне…
Так, уравнение сошлось. Судя по всему, на тесной лесной тропинке ждали не гипотетического карася с монетами, а конкретно Соболя Тимура Олеговича. Кстати, фраза, брошенная старшим шайки перед дракой, жмура, мол, не делайте, вполне укладывается в эту версию. Вероятно, его действительно заказали, но было велено не убивать, а так, покалечить слегка, чтоб залег в больницу и не мельтешил. Вывод напрашивался сам собой – причина кроется в его собственном расследовании дела Лобычева. Ни во что другое после возвращения из командировки он вляпаться не успел.
Тимур Олегович поймал себя на банальном желании крепко почесать затылок. В полный рост перед ним стали извечные вопросы – что делать, и кто виноват? На счет «кто виноват» более-менее ясно. Определим заказчика нападения – найдем убийцу Лобычева. Или наоборот, найдем убийцу – найдется и заказчик. Вот по поводу «что делать»… А здесь пока без вариантов – продолжать опрос свидетелей. Причем без долгого ящика – прямо завтра с утра, как только отсовещаются все. И еще, надо бы на всякий случай подстраховаться на счет служебной машины. Пожалуй, лучше пока без нее обойтись – на личной поездить.
Однако на следующий день Тимуру Олеговичу не пришлось посвятить дообеденное время своему расследованию. Утром, уже после совещания, раздался стук в дверь, и на пороге кабинета появилась телефонистка тетя Нина.
– Можно, Тимур Олегович, – не по уставу обратилось она. – Я на счет Тони…
– Заходите, Нина Петровна, заходите. Что-то серьезное случилось?
– Надеюсь, нет, но я очень переживаю за девочку. Какая-то она стала … не знаю, как объяснить. В общем, выгнала Тоня меня вчера.