Тропой лекаря - 2. Дар смерти
Шрифт:
Я вот не верила ни на минуту.
Можно упасть в ноги герцогу, но барон приходится ему какой-то дальней родней. Так что неизвестно, в чью пользу будет решение.
Украсть Лауру?
И как это должно выглядеть? Это я достаточно страшненькая, чтобы жить в Желтом городе. А появись здесь такая красавица - смогу ли я ее защитить? Обеспечить? Выдать замуж за достойного человека?
И вновь ответ - нет.
Брат?
Тут я на помощь не рассчитываю, он вырос копией отца. Только симпатичнее.
И
Пойти к другому магу и напустить на барона порчу? Я могу, только это карается виселицей. Если порчу найдут, снимут, найдут мага... Найдут.
В Алетаре с этим строго.
Уехать куда-нибудь и всю жизнь радоваться своей подлости и трусости?
И так плохо, и этак нехорошо. И кто сказал, что барон не приедет и туда? Вот куда я уеду? Явился же он в Алетар... просто так - или по моим следам?
Мысль словно плетью хлестнула.
Мог ли он меня выследить?
Сложно сказать. Я не самая приметная девушка, это на сестру и мать оборачивались даже огородные пугала. А я - так. Воробей.
За тобой три зла. Зло в прошлом, зло в настоящем, зло в будущем. Два зла могут сожрать друг друга, третье - тебя. Пожалеешь многое - потеряешь все. Зло уже идет. Берегись добра, оно бывает злее.
Слова старой рофтерки звучали в ушах.
Зло в прошлом - барон Артау? Это он уже идет?
Я вдруг фыркнула - и принялась смеяться до слез. Видимо истерика началась.
За мной три зла? Замечательно, на всех хватит! Два могут сожрать друг друга? Авось, барон окажется в числе съеденных! Третье - меня?
Тогда надо повышать уровень костлявости и ядовитости. Чтобы встать у любого зла поперек глотки. Не подавится, так отравится!
Что мне еще остается?
Только смеяться. Потому что плакать...
Неужели я плачу?
Да.
Это я сижу за столом, опустив голову на расшитую ирисами скатерть, и рыдаю так, что самой страшно. Это именно я.
Какая же я дура. Дрянь и дура...
***
Дура или не дура, а на работу идти надо.
Лечебница встретила меня привычным запахом карболки.*
* карболка, карболовая кислота, фенол, применялась для дезинфекции с 1865 года. Убивал микробы, правда, был достаточно ядовит, но в отсутствие антибиотиков и то было за счастье, прим. авт.
Сейчас здесь стало почище. Нельзя сказать, что стали чаще убирать, или число уборщиц увеличилось. Но я в качестве благодарности от больных принимала только уборку. Помыть полы, окна, что-то постирать...
Постепенно, шаг за шагом, в лечебнице становилось чище.
Обход прошел как обычно. Ничего нового, ничего удивительного.
Беременности, роды, болезни, раны, переломы и ушибы - что принесли за ночь. Ночь у нас пора богатая, уж сколько дурачья несут
Вот и еще один пострадавший.
Лет двадцати, огненно-рыжий, с большими голубыми глазами и тонкими длинными пальцами. Я пригляделась внимательно.
А ведь...
Пальцы тонкие, длинные, с аккуратно обработанными ногтями, без заусенцев, руки чистые, без мозолей...
Будь мы на приеме у короля - я бы сказала: 'аристократ'.
А здесь - нет. Карманник. Синяк на пол-лица расплылся, видимо кто-то заметил, как его 'ощипывают', да и угостил рыжика, чем потяжелее.
Это понимали и остальные лекари. Карнеш быстро осмотрел бедолагу, и принял решение.
– Два дня еще полежишь, потом гуляй. Проблем быть не должно. Но сегодня-завтра лежи спокойно, а то потом начнет голова болеть, или в глазах двоиться...
Судя по лицу парня - хоть пять дней пластом пролежит, лишь бы без последствий. В его профессии такое недопустимо.
Но к парню мы относились спокойно.
Ни следить за ним, чтобы что-то не стащил, ни приглядывать, никто не собирался. Лечебница же.
Сегодня ты в ней пошакалишь, а завтра сюда же и попадешь. И отнесутся к тебе безо всякой любви и симпатии, были несколько раз прецеденты. Так что я могла спокойно оставлять одежду и обувь, могла даже деньги оставлять в комнате отдыха.
Никто не возьмет.
С тем я парнишку из головы и выбросила.
Поболтала с Бертеном, согласилась прогуляться с ним в выходные, но уже не по набережной. Вдоль побережья ходили лодочки. Получше - для аристократов и чуть попроще и подешевле, но для 'чистой публики'. Можно было поплавать несколько часов, пристать к берегу, устроить завтрак на траве...
Я согласилась, и пообещала что-нибудь приготовить. Бертен довольно улыбнулся.
Хороший он...
А вот я поступаю подло. Он - простолюдин, я аристократка, то есть у нас ничего быть не может. Разве что короткая связь после того, как я выйду замуж. Конечно, за кого-нибудь своего круга. А я подаю ему надежду. Порядочно ли это?
Нет.
Тем более, что замуж за него я не пойду. Но... мне хочется хоть какой-то иллюзии тепла. И нормальной жизни. Хотя бы ненадолго.
День шел, как обычно.
Два перелома, одна дурочка, которая на седьмом месяце принялась тазы с бельем таскать, едва спасти успели, что ее, что ребенка, теперь будет у нас месяц лежать, как миленькая, рваная рана...
Ничего нового, ничего интересного.
Разве что доставили целую охапку лекарственных растений. Харни сказали, что это от виконта Леклера. Господин Растум порадовался, мы тоже, и принялись за разборки. Сам виконт не явился, так что Харни Растум решил отправить ему благодарственное письмо. Вдруг еще чего пришлет?