Тропой лекаря - 2. Дар смерти
Шрифт:
– Заносчива, нахальна. Не уважает старших, водится со всякими темными личностями.
– С какими?
– Эммм... затрудняюсь ответить. Утверждение было слишком общим.
– Понятно.
Герцогу действительно все было ясно. Не в силах найти грязь, люди начинают ее сами придумывать.
Чего это к лекарке мужчина пошел? Ясно же, любовник. А чего у него полголовы снесено, рука сломана и бок в крови? Для конспирации, вестимо.
– У нее есть мужчина? Друг, любовник?
– В последнее время
– Насколько сближается?
– В рамках совместных прогулок до дома, не больше.
– Как я и предполагал. Не то происхождение, чтобы мужиков собирать, - хмыкнул герцог.
– Копайте. Мне хочется знать о ней больше.
– Что именно, ваша светлость?
– Я подозреваю, что она - бастард достаточно знатного рода. Ее поведение указывает на благородную кровь и воспитание.
– На этот счет нет никаких сведений, ваша светлость.
– Так найдите их? За что я плачу деньги?
– Ваша светлость, я сделаю все возможное, но это займет больше времени. Вы же понимаете...
– Понимаю, - Рамон бросил на стол перед собой тяжелый кошелек. Зазвенели, раскатываясь, золотые монеты.
– И плачу вам, в том числе, и за скорость.
– Я сделаю все возможное, ваша светлость.
– Невозможное тоже. Как можно скорее.
– Да, ваша светлость.
Когда за осведомителем захлопнулась дверь, Рамон Моринар потянулся в тяжелом кресле, поглядел в окно.
Скоро осень.
Яркое горение золотой листвы, когда Желтый и Зеленый город сливаются воедино, а Белый оказывается со всех сторон окружен золотом и огнем.
Красиво. Осень в Алетаре - пора воды и огня, и когда-то осенними вечерами совсем юный герцог любил гулять по старым улицам, разглядывая дома, гадая о чужих судьбах. Завернувшись в простой плащ, надвинув шляпу, он смотрел на чужие жизни. А потом его собственная дала крен. И исправить ничего не получилось.
Удастся ли ему увидеть эту осень?
Или придется отправляться в Миеллен с войском?
Посмотрим на результаты переговоров.
Воевать герцогу решительно не хотелось, но вполне возможно, хватит его репутации.
Палач.
Страх окружает его, как некогда терпкий запах моря и палой листвы, смешивающийся на улицах Алетара. Страх и ненависть. Герцог давно смирился с ним, научился использовать в своих целях, даже получать удовольствие от ужаса в глазах придворных, но иногда...
Для палача. Не для лекаря.
Интересно, что таится в прошлом маленькой лекарки? Что дает ей такую стойкость и бесстрашие?
День рождения через два дня....
Это тоже... интересно.
***
В лечебницу я шла вполне спокойно.
Предыдущим вечером мы
Найдется кому приструнить нахального простолюдина-мясника.
Что за наглость - едва не угробить собственную жену, и еще скандалы устраивает?
Хамло!
Но во дворе лечебницы я увидела пятерых стражников. Правда, одного я знала.
– Господин Мирий? Доброе утро. Как ваше здоровье? Рана больше не беспокоила?
– Доброе утро, госпожа Ветана. Что вы, после того случая я про нее и думать забыл!
– Что-то случилось? Почему вы здесь с утра пораньше?
– госпожа Ветана, произошло убийство.
Я пожала плечами.
Убийства не были новостью в Алетаре.
– Я неправильно выразился. Убийства.
– Убийства?
– Сегодня ночью была убита девушка. И мужчина....
Стражник замялся, и я взмахнула рукой.
– Господин Мирий, я лекарка, а не трепетная девица. Их к нам принесли?
– Да, госпожа Ветана. Но зрелище там...
Я только вздохнула.
Да, бывало и такое. Приносили нам стражники трупы, и просили узнать, от чего человек умер. Закон должен работать, а как наказывать за убийство, не выяснив, кто, как, чем убил?
Из мертвецкой (маленькое здание во дворе, совершенно отдельное и не отапливаемое) выглянул Карнеш.
– Вета? Хорошо, что пришла. Помоги быстренько...
Не могу сказать, что мне хотелось.
– А...
– Да блюет он в лопухах. Что за мужики пошли? Сплошные бабы!
Я бы с удовольствием присоединилась, или сделала вид, что меня здесь не было, но работа есть работа. Да и Карна подводить не хотелось.
– Иду.
На столах лежали два тела. Оба раздетые, оба уже прошедшие стадию трупного окоченения... я вгляделась.
И тоже вылетела за дверь мертвецкой.
Одним из покойников оказался Лагос Торон. Несчастного мясника убили ударом ножа в печень, да там нож и оставили, чтобы не вытаскивать и не мараться кровью. Лицо у него было удивленным и непонимающим - он просто не верил, что с ним - С НИМ!
– могут так обойтись.
Но в ужас меня привело второе тело.
Я знала эту женщину, знала...
Перед глазами, словно вживую, поплыла набережная.
– Моя дорогая Илона...
Руки барона, его жабье лицо... и тело женщины на столе. Истерзанное в лохмотья. Ожоги, синяки, ссадины...
Совсем, как у Миры.
Меня тоже затошнило, но я оказалась слабее, и если бы не поддержка стражника, рухнула бы прямо в пыль, на колени.
Карнеш выглянул еще раз из дверей, ругнулся - и скрылся обратно.