Трудно удержать
Шрифт:
– Я чувствую себя обманщиком.
Финн вскидывает на меня взгляд. Мне определенно удалось привлечь его внимание.
– Что ты имеешь в виду?
– Люди покупают билеты, потому что думают, что я останусь, а это не так. Я не делал никаких заявлений, но одно мое пребывание здесь вынудило их сделать такие выводы.
– И это проблема?
– Да. Они помнят, как в начале ВЛПС «Лос-Анджелес Гэлакси» подписали контракт с Дэвидом Бекхэмом, чтобы тот играл в Штатах. Кэннон пытается убедить фанатов, что и со мной будет так же, а это неправда.
– Да ладно тебе, – равнодушно взмахивает
Я думаю о семьях, которые тратят на билеты честно заработанные деньги. О Скотти и Дафни, которая после матча пообещала сыну, что тот увидит меня вновь. У меня не хватило смелости сказать обратное, расстроить их после прекрасно проведенного дня. Потому что Дафни заметила, что уже давно не видела Скотти таким беззаботным, каким и следовало быть ребенку. Да, я придурок, который предоставил ей шанс самой расстроить сына.
Еще хуже то, что она уже планирует, как сберечь деньги, лишь бы привести Скотти на один из матчей – заплатить по счетам с опозданием, купить продукты… Черт возьми, я знаю, каково это. Я и сам через это проходил. Я видел беспокойство на лице моей матери, когда она подсчитывала и перераспределяла расходы, потому что в моем детстве было так мало счастливых дней, что она делала все возможное, чтобы порадовать меня.
В мире так много таких, как я, таких, как Скотти, чьи родители ради исполнения мечты ребенка тратят деньги, которых у них нет. Лишь бы дать своему дитяти шанс на лучшую жизнь.
– Кэннон лжет им, – говорю я.
– Это часть сделки. Так что мы просто подыграем.
– Но я не хочу, – я выпрямляюсь и кладу локти на стол в ожидании, когда же Финн посмотрит мне в глаза. – В «Ливерпуле» я играю только в одну игру: на поле, против противника.
– Если ты и правда так думаешь, Раш, то ты себя обманываешь. – Финн делает глоток пива и указывает подбородком на столик, за которым сидят женщины, не перестающие бросать в нашу сторону взгляды. – Ты определенно играешь в игры. Когда общаешься с публикой, чтобы у них сложилось о тебе определенное впечатление. Ради одобрения и того, что ты должен продать. Когда общаешься с товарищами по команде и предстаешь таким, каким хочешь, чтобы они тебя видели, – агрессивным спортсменом, у которого полно мотивации, или парнем, который вонзит им нож в спину, переспав с их женами.
Я замираю, так и не поднеся стакан к губам, и пристально смотрю на своего агента. Забавно, что Леннокс – женщина, с которой я знаком от силы пару недель, только и кричит о том, что я не притрагивался к Эсме, а мой собственный агент, который знает меня долгие годы, несет подобный бред.
Когда мой прежний агент ушел на пенсию, он посоветовал мне Финна. Уверял, что Сандерсон способен продвинуть мою карьеру и заполучить множество спонсорских сделок.
Тем не менее прямо сейчас я задумываюсь, уделял ли Финн время тому, чтобы узнать меня. Кроме моментов перед важными переговорами, которые могли пополнить его карманы. Потому что от него не исходит любви или доверия, которые я разделял с прежним агентом. Он не верит в меня и даже не пытается выслушать. Я ожидаю, что агенты будут решать проблемы – такова их работа, но я не вижу, чтобы
– Рад, что ты разделяешь мое беспокойство, – саркастически замечаю я.
– Да ладно тебе, мужик. Ты же знаешь, я не имел в виду то, что сказал о женах. Я просто пошутил, – Финн раздраженно выдыхает, потому что видит, что его слова не помогли мне расслабиться. – Тебе же платят за то, чтобы стоять там. Хочешь с этим поспорить?
– Да, я предпочел бы вернуться домой и готовиться к следующему сезону со своим тренером. Вопрос не в деньгах, а в том, почему ты подтолкнул меня приехать сюда.
– Ни к чему я тебя не подталкивал. Ерунда полнейшая. Я лишь направил. А ты согласился. Конец истории.
– Возникает ощущение, что это грязное дельце, – вскидываю я руки.
– Насколько грязной является сумма в сто миллионов долларов? – вскинув брови, Финн смотрит мне в глаза, пока водит пальцем по ободку стакана. – Потому что именно это ты и можешь получить. Долгосрочный контракт. Премии. Сделки с различными марками. Они хотят тебя, очень сильно.
Вот оно: поле, обещание. Причина, по которой Финн Сандерсон приехал в Лос-Анджелес, хотя никогда раньше не наносил визитов… Если только Леннокс права, и он боится, что я сменю агентство.
А разговоры о многомиллионном контракте именно то, что сделал бы агент, чтобы убедить своего клиента остаться.
– Ничего не скажешь? – спрашивает Финн.
– Это большая сумма, – киваю я. – Ты подбрасываешь приманку, чтобы посмотреть, клюну ли я, или сообщаешь то, что я и так должен знать?
– Ты сказал, что тебе нравится солнечная Калифорния.
– Они уже сделали предложения или просто бросают слова на ветер? – уточняю я, одновременно желая и не хотя услышать ответ. Сумма действительно баснословная. Столько же хранится на моем банковском счету: больше, чем любой мог бы потратить, но все же… Я отказываюсь от этой идеи.
Это то же самое, что продать каждую частичку себя ради того, во что я не верю.
– Цифры обсуждаются, комментарии делаются. Я просто хочу держать тебя в курсе дела, чтобы ты успел решить, хочешь этого или нет.
Нет.
– Ты с самого начала это запланировал, Финн? Заранее договорился с Кэнноном, чтобы при следующей же моей ошибке уговорить меня принять предложение?
– Ты очень востребованный футболист. Неважно, из-за случившегося или нет, но о тебе говорят. Разве ВЛПС не может хотеть сотрудничать с тобой просто из-за того, кто ты есть?
Нет. У меня голова идет кругом. Чувствую себя так, словно меня насильно втянули в это. Черт, неужели все было подстроено? Рори и Эсме? Фотограф? Все это? Стало ли произошедшее способом связать меня по рукам и ногам? Я совсем не доверял Кэннону, но Финн…
Мог ли он провернуть такое?
Что за черт?
– Ты спешишь с выводами, – примирительно поднимает руки Финн. – Это видно по твоей позе. Успокойся, мужик. Ничего не было спланировано. Случившийся беспорядок, возможно, подарил тебе возможность для дальнейшего развития карьеры.