Трудный ребенок
Шрифт:
«Доверяй», – прошептала мысленно.
– Я принимаю твою власть надо мной, – через секунду услышала злой, скрипящий голос.
Он сказал это. Сказал. Невероятно!
Я открыла глаза. Мир вокруг не изменился – не разрушились стены, потолок не свалился на голову. Из щелей не полезли демоны, даже рак на горе не свистнул.
Только Тан улыбался – восторженно, счастливо. И я поняла, что услышать слова присяги от Влада ему было приятнее, чем убить его. Колдун склонился ниже и перевел
– Пусть она скажет. – И с сарказмом спросил: – Ну что, моя маленькая пророчица, теперь разрешишь себя так называть?
Моя голова тут же стала тяжелой, словно в нее залили расплавленный свинец. Перед глазами поплыло, жила натянулась до предела, реагируя на проникающий взгляд колдуна. И я поняла: он влияет на меня. Как тогда, у очага, когда пал скосил его.
И почему я об этом вспомнила?
Конечно же, тогда его кен был во мне. А сейчас – нет.
Я – сольвейг, и Чернокнижник не подчинит меня никогда.
– Я принимаю твою власть надо мной, – сказала спокойно и улыбнулась. Про себя отметила, что Тану не понравилась эта улыбка. Она насторожила его. Нет, не вызвала подозрений, всего лишь встревожила.
Но Чернокнижник беспечно проигнорировал единственную мою оплошность.
Он выпрямился и обвел взглядом прижавшихся к стенам атли. Торжествуя. Показывая, кто отныне тут хозяин.
Я выдохнула. Все правильно. Все так и должно быть.
Атли боялись. Нет, они были в ужасе. Битва проиграна, а жизнь... жизнь стремительно летит под откос.
Но таковы правила поединка – они должны принять нового вождя.
Я посмотрела на Глеба. Он один, кроме меня, понимал, что вскоре произойдет. И он первый из атли, не раздумывая, преклонил колени. Гордо вскинул голову и произнес слова присяги. Синие глаза друга при этом улыбались, словно говоря: «Подавишься, Чернокнижник!».
Я снова сосредоточилась на себе, наблюдая за атли краем глаза.
Колдун отвернулся, колдун не давит, значит, можно собрать кен.
Я – спрут, а мои руки – щупальца.
Крепко, до боли, сжала кулаки – чтоб не выплеснуть ни капли. Нельзя. Еще не время.
Едва сдерживая слезы, на колени встала Рита. Затем Филипп, Оля.
Голова кружится, сила дурманит, подчиняет...
Алина, Ксения, Лара...
Ладони горят огнем, в груди так тесно, что не продохнуть...
Кирилл, Алишер, Каролина...
Только Ира, натянутая, как струна, стояла и смотрела прямо в лицо Чернокнижнику. Королева – ни дать, ни взять! Только сейчас эта горделивость не к месту совсем.
– Что же ты молчишь, дитя? – спросил Тан, и его голос прозвучал зловеще.
Впрочем, наверное, только для меня. Во всяком случае, Ира и глазом не моргнула.
– Пошел
– Ира, пожалуйста, – прошептала я, но она даже не взглянула в мою сторону.
– Смотри на меня, женщина! – прохрипел Влад, сплюнув сгусток крови. Я поморщилась – почти физически ощущала его боль. – Смотри и слушай. Ты поклонишься ему и примешь его власть, потому что так говорю я – твой муж и господин.
Прозвучало комично и пафосно, будь ситуация другой, я, наверное, рассмеялась бы. Но к моему удивлению, это подействовало – Ира покорно опустилась на колени и сказала, сцепив зубы:
– Я принимаю твою власть надо мной.
Свершилось. Атли переступили черту, сожгли мосты, и назад дороги нет...
– Что теперь скажешь, Влад? Кто был прав в тот день? – Тан повернулся в нашу сторону и усмехнулся. – И прочее тоже сбудется.
Чернокнижник, сын хранительницы очага и жестокого вождя племени атли только что сам стал вождем.
Я поднялась с колен – не собиралась больше пресмыкаться. Кен переполнял меня через край, казалось, еще чуть-чуть, и живот разорвет от напряжения.
– Возможно, мы с тобой подружимся, – улыбнулся Тан и протянул мне руку.
– Бесспорно. Прямо сейчас.
И я ударила. Стремительно. Резко. Колдун не успел укрыться, и левая половина его лица тут же покраснела и покрылась волдырями.
Я ударила еще раз. И еще.
– Неплохо, – прошептал Чернокнижник, уклоняясь от следующих атак. Казалось, Тан не замечал боли. Просто удивился. – Весьма неплохо...
Следующий удар попал ему в грудь, и колдун отступил на шаг.
А потом ударил он.
Мне не было больно. Его сила была другой. Вязкая, тягучая – она проникала сквозь мою защиту, наполняя вены, пробираясь к жиле.
Когда я успела поставить защиту?
Атли почти все поднялись, но я заметила Лару – слева. Она стояла на коленях и шептала, глядя прямо на меня. Что она делает? Да она же... она... Лара защищает меня! На расстоянии.
Но Тан был сильнее Лары. Он быстро подошел, надавил на плечи, и я вновь стояла на коленях и смотрела на него с ненавистью.
– Тебя будут судить, пророчица, – спокойно сказал он и дотронулся пальцами до искореженного лица.
Секунда – на то, чтобы отвлечься. Секунда, чтобы я оценила перспективы.
– Не будут, – ответила я, выхватывая у него из-за пояса нож.
Он вошел мягко, с каким-то булькающим звуком, и я едва сдержала тошноту. Мои ладони окропила теплая и вязкая жидкость.
Кровь. Кровь колдуна.
– Ты – вождь, а я пророчица. Первозданные оставили нам право... Проклятие... Символично, не находишь? Твоя мать наложила его, а ты разрушишь.