Трудовые будни барышни-попаданки 5
Шрифт:
— Перед этим позвольте задать вопрос. Вы пригласили меня, чтобы узнать судьбу нового императора, — взгляд на Николая, — и династии вообще?
— Да, — бросила императрица, еще не решившая, гневаться или смириться.
— И я открою вам будущее. А также скажу, как предотвратить последствия, которые нежеланны ни вам, ни мне. Но во-первых, я заранее берусь отвечать не на любые ваши вопросы, а лишь по собственному выбору.
Пауза, два кивка.
— И во-вторых. То, что я скажу, касается не только династии Романовых, но и всей России. Будущее державы не является внутренним делом вашей
Собеседники замерли, не столько в гневе, сколько в растерянности. И я лишь секунду спустя поняла почему.
Вот, Мушка, и еще один кирпичик в твою ясновидящую репутацию. Внезапный созыв Госсовета с генералитетом на этот вечер — история, о которой никак не могли заранее знать ни я, ни мой супруг. Ну а Манифест о повторной присяге Николаю Палычу — реальная тайна.
И к лучшему.
Я молчала, ждала. И всеми органами чувств ощущала атмосферу тревоги и страха. Нервного, тоскливого, укутанного в красивые слова о решимости «быть царем или умереть». Ведь Николай уже знал о заговоре. Но получил самые общие представления о масштабах.
Передо мной были больные. А я — в роли врача. Вернее, аптекаря. И поняла, что победила, еще до того, как императрица открыла рот.
— Вы хотите позвать кого-то еще? — спросила она с сарказмом согласившегося человека.
— Можете пригласить старца из Сарова, он сейчас пребывает неподалеку, — ответила я с улыбкой, — пусть подтвердит, что мои прогнозы не от лукавого.
Ни у кого из приглашенных не оказалось срочных дел, как у меня на катке. Поэтому заседание в Тронном зале началось часа через полтора.
Все были взволнованы и растеряны. А я — взволнованная и злая. Это же надо так, страну на уши поставить слабоволием и упрямством! И мне дел других нет, кроме как чужие интриги и заговоры разгребать. Могла бы с детьми на коньках покататься!
Но почему никто не хочет дать старт совещанию? Поняла. Самое разумное — прочитать Манифест о воцарении Николая с прочими сопроводительными бумагами: письмом-завещанием Александра, письмом-отречением Константина и т.д.
Но очень уж охота узнать, к чему приведет воцарение. И лишь тогда делать заявления необратимого характера.
Значит, говорить придется мне.
— Ваше императорское величество, ваше императорское высочество, уважаемые господа…
Высокое собрание обернулось на меня, зашушукалось. Среди шепотков я не услышала «Кто это такая?».
И хорошо, можно не представляться. Только добавить: «Ваши императорские высочества» — среди присутствующих появилась Александра Федоровна, супруга будущего царя, а рядом Саша.
А это просто отлично.
— Я понимаю всеобщую озабоченность и скажу то, что известно далеко не всем. Повторная присяга в войсках может привести к мятежу с самыми трагичными последствиями. Даже если мятеж подавят, внутреннего мира в России не будет. Цареубийственные замыслы, пусть не сразу, станут
Я обвела глазами зал, стараясь не сосредоточить взгляд на будущем Александре II.
— Один из членов династии, присутствующий в этом зале, будет злодейски убит на улице столицы. А сама династия не процарствует и ста лет.
Настала такая тишина, что я услышала треск полена в далекой печке.
— Кто? — спросила Мария Федоровна. И в ее голосе не было властности. И даже требовательности. А только мольба.
— Вы сами даровали мне право не отвечать на вопросы по моему выбору. И я сейчас осознанно воспользуюсь этим правом.
Последовало молчание, которому я не позволила затянуться:
— Когда я прежде предугадывала события, в каждом из трех случаев существовали надежные средства предотвратить трагедии. Но это не было сделано. Сейчас — возможно. Но перед этим пусть старец Серафим признает, что я не во власти нечистого духа.
И подошла к старцу. А он благословил меня, прошептал:
— Мишенька мой в порядке?
— В порядке, — ответила я, еле сдерживая смех. Уж слишком много голов на жилистых шеях вытянулись в нашу сторону, пытаясь понять, о чем говорит прорицательница со святым человеком.
Зимний дворец я покинула два часа спустя. Усталая, охрипшая и довольная.
Начала свой спич с того, что кратко объяснила, почему царствование такого ангела, как Александр Павлович, привело к напряжению и ожесточению. Быстро, конспективно, минуты за две прошлась по самым неприятным эпизодам. Интригам, отставкам, духовным плутам около власти, повышенному интересу к делам Европы и пониженному — России. Напомнила, что военные поселения сделали солдатами тысячи казенных крестьян, лишили собственности десятки землевладельцев. И все без официального указа или распоряжения.
Большинство генералов, сенаторов и министров приветствовали каждую мою фразу одобрительным шепотом. Мария Федоровна и Николай Палыч если и хотели возразить, то не стали.
Столь же кратко я напомнила историю с прижизненной волей покойного императора, так и не ставшей официальным указом. Поспешную присягу отсутствующему Константину, с намеком, что кое-кто поторопился — взгляд на Милорадовича, тот покраснел. И упомянула последующие две недели, когда великие князья перебрасывались письмами, а фактически — перебрасывались короной. Отсюда и решимость некоторых людей — имена не назову, не ждите — покончить с формой правления, опасной для страны.
— Надеюсь, — сказала я, — большинство присутствующих прочитали недавний том «Истории» Карамзина. Он напомнил, что Романовы не завоевали Россию, не добыли власть силой оружия. Их пригласили на царство. Пора вспомнить, что монархия — не только самовластье, но и служение своей стране. А сейчас вы позволите перейти от истории к настоящему и будущему?
Несколько секунд тишины. Царица что-то шептала сыну, еще не царю. Тот мотал головой. Таким растерянным я его не видела. Ведь он должен был сам рассказать присутствующим, почему произошел казус междуцарствия. Конечно же, умолчав о некоторых нюансах вроде прессинга. Я же перехватила тему.