Трудовые будни барышни-попаданки 5
Шрифт:
Экскурсия по княжеским владениям вышла неприятной, но интересной. Неприятной, потому что, кроме обычных усадебных служб, была настоящая камера пыток, служившая холлом темницы. Холл назывался Зал Справедливости. Не то чтобы ассортимент был богат и изыскан, но для чувства легкой тошноты достаточно. Самое же пакостное, похоже, что орудия пристрастья не выглядели музейными экспонатами и некоторые из них использовались сравнительно недавно.
– Часто применяете? – спросила я, надеясь, что мой тон прозвучал беспечно.
– Частенько, –
Темницу не показал, но, судя по донесшемуся стону, она не пустовала. Я заставила себя принять этот стон как хороший знак – парень жив, надежда есть.
Князь, согласно оперативному и скудному досье, пятый год был холостяком. Несмотря на мерзкие чудачества, я бы поставила менеджерским талантам хозяина четверку, пожалуй с плюсом. Во дворах и покоях выметено, натоплено без чрезмерного усердия, но и сквозняки не холодят, паркет недавно обновлен. Прислуга, как и «средневековая гвардия», одета опрятно.
Да еще помещения окурены можжевельником и шалфеем. Но приятные ароматы заглушал неистребимый запах страха, мелькавшего на лицах прислуги. Особенно горничных. Некоторые, убедившись, что хозяин отвернулся, бросали на меня быстрый взгляд, будто спрашивая, знаю ли я о драме, случившейся совсем недавно. Я выказывала полное безразличие, предполагая, что мерзавец наблюдателен.
По окончании экскурсии мне был предложен поздний завтрак или ранний обед. Накрыли в огромной зале с камином – романтичным средством обогрева, но с достаточно низким КПД. И опять плюсовая четверка: кроме камина, топились и банальные печки. Не жертвовал княже комфортом ради романтики.
У большинства помещиков всегда готово дежурное угощение, сама всегда держу такой стол. В погребе на леднике печеная телятина, пирог с дичиной и разнообразные закуски-запивки. Включая высокоградусные. Хозяин оказался особо шикарен: кроме обычных солений и холодцов, пять горячих блюд, в том числе изжаренный крупный кабан, как пояснил каштелян, добытый мужиками и принесенный в качестве дани. Сам же князь, по его словам, предпочитает охотиться на «красного зверя» – волков и лисиц.
Меня больше интересовало не меню и охотничьи привычки, а сам хозяин. Лишь в обеденной зале я смогла его рассмотреть. Еще не старец, но очень подпорченный жизнью, с оспенным лицом – явный противник прививок.
Застолье оказалось на двоих. На экскурсии попадались горничные, более-менее пристойно одетые. Одну из них хозяин демонстративно потискал, но она к столу допущена не была. Так что все, кроме нас, являлись обслугой, включая шута, каштеляна и капитана стражи, стоявшего за княжьим креслом.
Я неторопливо дегустировала вино, безусловно достойное. Хозяин же сперва пригублял, как я, после чего опрокидывал рюмку, немедленно обновляемую лакеем.
Разговор при всей беспорядочности вышел деловым. Граф расспрашивал меня о хозяйстве, выказав изрядную осведомленность о моих доходах.
– Это госпожа Шторм наполеоново золото из озера достала! – воскликнул шут. После чего получил пинок от хозяина, а я – вопросительный взгляд.
Пришлось
– Значит, у вас талант с купчишками дела вести? Похвально, – хохотнул князь. – Если кто меня и бесит, так это аршинная порода. Хуже тараканов: улепетнут, увернутся, а свое выгрызут, хоть у графа, хоть у князя. Только карман набить! Я им велю на глаза не показываться – собаками затравлю, повешу! Только управители дела ведут.
Кажется, я первый раз возгордилась своей неофициальной причастностью к коммерческому сословию. Да, купчина не прикован к матушке-землице, не живет в поместье, не держится за должность. С ним феодальные замашки не прокатят.
Что же касается хозяина – утешила сочувственным вздохом. Добавила: сама с ними сторожусь, а все равно вижу – на рубль оплетут в каждой сделке. Тут же сменила тему, мол, с купцами мне проще, чем со своими крепостными. Не доверяю я подневольному народу, даже в дорогу пустилась с наемными слугами для надежности.
Кстати, о том, что все мои спутники вольные, я сказала князю еще во дворе, чтобы не обидел. Слегка заинтриговала относительно моей ассистентки, «которая нам сегодня понадобится». Мои возки были сопровождены на ближний хозяйственный двор.
– Верно, потому и ходят о вас скандальные слухи, что большинство владельцев завидуют вашему порядку. Да и я немного, – сказала я с наивной улыбкой, позволительной лишь даме.
– Секрет хотите узнать, как я своих хамов в узде держу? – улыбнулся князь. – Видите?
Я еще раз поглядела на герб, украшавший стену, и множество небольших сопутствующих гербов: те же ангелы-меченосцы и четвероногие рогоносцы, с ангелами или одни, во весь щит.
– Ваш род славен и знатен, – неторопливо произнесла я, ожидая продолжения.
– Рюриковичи мы, – сказал князь, да так буднично, что мне пришлось поперхнуться вином. Как еще скрыть усмешку от культовой киноцитаты? – Ваш отцовский-то род, Салтыковы, тоже древен, хоть помоложе. А знаете, в чем наша беда? Читали книжку Карамзина про древнюю историю нашу?
«И даже продолжение заказала», – чуть не добавила я, но кивнула, заодно вытерев салфеткой винную лужицу на скатерти.
– Почитаешь этого враля-выскочку из татарских мурз, так выходит, черный народ сам пригласил варягов-викингов на царство. Мол, володейте, княжьте, а не пригласил бы, так и остался бы Рюрик в своем отечестве, среди моря и скал. Норманнская теория… Вранье это!
«Сейчас загнет что-нибудь про индоариев», – подумала я, но ошиблась.
– Норманнская теория… Вот у англичан, нормальной нации, – нормандская практика. Приплыл Вильгельм без приглашения, порубил мечами строптивых, на остальных – ошейник. Взял землю на щит, стал володеть как завоеватель. Как там у Вальтер Скотта: не понравился сакс-простолюдин – сразу на ближайший дуб. И у нас наверняка так было! Не приглашали нас на царство, сами пришли, сами всё взяли… Смотри, куда льешь, хам!